Венок кентавра

– Ее первая фаворитка, – объяснила Зотова и обратилась к Трофимову: – Вень, надо срочно разыскать эту девушку. Записывай: Юлия Дербенева, 1997 года рождения. Предположительно уроженка Питера. В данный момент может проживать там же. Ее отчислили из-за интересного положения полтора года назад. Собери мне о ней полную информацию. К слову, тебе ее фамилия никаких ассоциаций не навевает?

– Навевает ассоциации с Дербеневской набережной, – выдал Веня. Зотова поморщилась и покачала головой:

– Берн вчера была у меня в Следственном управлении. Уехала без четверти шесть, сообщив мне, что опаздывает на встречу. При мне она звонила человеку, с которым планировалось свидание, и сказала, что немного задерживается. Вероятно, из Следственного управления Берн рванула сначала сюда, на квартиру к Петру Земцову, а потом уже на встречу. Андрюш, проверь контакты Земцова. Да, вот еще что… Когда я описала, что преступник вытворял с Колесниченко, меценатка хлопнулась в обморок.

– Балерины вообще такие странные существа, – философски изрек Трофимов. – Я однажды на балете был, радовался еще как дурак, что в пятый ряд билеты достал. Потом только узнал, что балет надо смотреть издалека, потому что балерины как слоны топают.

– Это ты к чему? – спросил Жданов.

– К тому, что мы балерин воспринимаем воздушными и неземными, – пояснил Веня.

– А на самом деле они тяжелые и земные, – поддел Андрей. Трофимова перекосило. Между мужчинами снова начинался стихийный конфликт.

– Я хотел сказать, что на сцене они не только топают, но и постоянно хлопаются в обморок. Актрисы! Так что, возможно, Василиса Берн просто исполнила перед Леночкой Петровной миниатюру «Умирающий лебедь».

– Так и надо было свои мысли излагать, – вредным голосом сказал Жданов.

– Хватит! – рявкнула Зотова. – Мне надо подумать, а вы меня сбиваете. И вообще, я есть хочу. Сейчас уже одиннадцать вечера, а я еще не завтракала.

Услышав последнюю фразу, Плешнер тут же нарисовался рядом и льстиво залепетал:

– Лена, а поехали ко мне. Я тебя покормлю. Что у тебя с головой, к слову?

– В обморок хлопалась! От голода. Как лебедь умирающий, – соврала Зотова. – Спасибо, Гриша. У меня дома потоп. Надо хоть немного квартиру в порядок привести. Заканчиваем здесь, ребята. Андрюша, ты на дежурстве сегодня. В общем, без меня справитесь.

Плешнер уныло отплыл в сторонку, подумал, приплыл обратно.

– Хочешь, я тебе помогу квартиру в порядок привести? – с надеждой спросил судмедик. Профессор все еще надеялся, что она передумает и выйдет за него замуж. Григория было жаль, но она не могла ничего предложить профессору и не хотела его обманывать.

Пообещав коллегам вернуть им завтра сухие вещи, Елена Петровна простилась со всеми и отправилась домой. Только у подъезда она вспомнила, что Рыжов с Трофимовым опять не забрали эти поганые крылья с балкона. Ругая коллег и себя последними словами, она вошла в подъезд.

Какая-то сволочь снова выкрутила лампочки на этаже. В полумраке лестничной клетки она заметила на своем половике какой-то предмет. Сердце в груди глухо стукнулось о ребра. Елена Петровна присела и осторожно потрогала предмет рукой. Сердце забилось сильнее: на половике лежал роскошный букет роз. Елена Петровна подняла его и вдохнула аромат. На лестничном пролете мерцал огонек сигареты.

– Сало хочешь? С черным хлебом? – хрипло спросила Зотова в темноту.

– Хочу, – просто сказал Варламов и снова вошел в ее жизнь.

Глава 10 Ловушка

В квартире было сыро. Влажность стояла в воздухе стеной. Елена Петровна решила не рисковать, свет не включать и зажгла свечи. Порезала сало с хлебом. Поставила на плиту обычный чайник. Розы определила в вазу. Предатель Федор все это время крутился у ног режиссера и довольно мурчал.

– С ремонтом я тебе помогу. У меня девочка есть хорошая, дизайнер, у нее своя бригада. Золотые руки у ребят, – заметил Иван Аркадьевич, сделал бутерброд и с наслаждением откусил кусочек. – По поводу расходов не волнуйся. Считай это моим подарком на Новый год.

Зотова разлила чай по чашкам и села.

– Обойдусь без твоих подарков. Я вполне могу сама сделать ремонт. Что тебе от меня надо? – в упор спросила она, сделала бутерброд и откусила кусок без всякого удовольствия. Варламов жевал и молчал. – Тебя твоя прима бросила? – ехидно спросила она.

– Что? – Варламов поперхнулся, закашлялся и с удивлением посмотрел на Елену Петровну. – Вот оно в чем дело, – усмехнулся он. – А я думаю, почему ты такая неласковая?! Про мой роман из газет узнала. Ревнуешь?

– Я? Я ревную? – Елена Петровна задохнулась от возмущения. – Да кто ты такой, чтобы я тебя ревновала!

– Вот и замечательно, что не ревнуешь. А я было подумал: с чего это ты вдруг на меня накинулась? С Василисой у меня все прекрасно. Я просто пришел вернуть тебе одну вещь, – сухо сказал режиссер и положил на стол служебное удостоверение. Елена Петровна открыла книжечку, и у нее вылезли глаза из орбит:

– Откуда у тебя мое служебное удостоверение?

– Нашел в подвале балетной школы. Ты, вероятно, в спешке обронила. Завез вот.