Венок кентавра

– Алиса, милая! Какие сапоги? Сапоги и сумочка тебе там не понадобятся, – холодно сказал Дербеш. – Ты уйдешь как невеста, в белом платье, и останешься такой навсегда – красивой и совершенной.

– Но я же замерзну, – робко возразила девушка.

– Алиса, ты как маленькая! Ты что, боишься простудиться? Какая разница, если скоро тебя ждет вечная жизнь и вечный холод, – отмахнулся Дербеш и пошел по лестнице вниз. Алиса догнала художника, взяла под руку и заглянула в лицо.

– Там холодно? – тихо спросила Алиса.

– А ты думала – там курорт? – рассмеялся Дербеш.

– Нет, я не думала, что там курорт. Вернее, я вообще не думала об этом. Просто я очень холод не люблю.

– Люди избегают холода интуитивно, потому что по их венам течет горячая кровь. Они боятся, что кровь замерзнет и они умрут. А когда есть только душа – чего бояться? Холод, жара – не имеет значения. Не имеет значения больше ничего. Согласись, это так прекрасно, что прошлое и настоящее над нами больше не стоят. Нет ни боли, ни разочарований – ничего нет, есть только ты, я и вечность. Главное, не падать лицом вниз…

– Что? – охнула Алиса.

– Я говорю: если упадешь лицом вниз, то в вечности останешься с разбитой физиономией. Она запечатлевает последний миг жизни человека, поэтому уходить надо красивой и с улыбкой на лице. Старайся падать ногами вниз.

Алиса слушала молча и прятала глаза, потому что прежний восторг в них сменился ледяным ужасом.

Они вышли на улицу. Шел снег, кружился в свете фонарей, падал на голубоватые сугробы, залитые электрическим светом. Здесь, в центре Москвы, было странно тихо, словно город умер. Это было затишье перед взрывом радости и новогодних фейерверков.

Юлиан закурил, выпустил колечко дыма в морозный воздух. Колечко поплыло в сторону Алисы. Она прогнала его от лица и поежилась.

– Зябко как-то, – тихо сказала она. – У меня ноги мерзнут и пальто не слишком теплое. Может, ты в машине покуришь?

– Ты что, боишься простудиться перед смертью? – снова хохотнул Дербеш, сделал глубокую затяжку и выпустил в сторону Алисы еще пару колечек. Девушка с раздражением отогнала дым от лица рукой. – Наслаждайся, моя девочка! В данную минуту ты находишься на границе перехода в другое измерение. – Алиса хмуро посмотрела на Юлиана. – Ладно, поехали. Просто не хотел обкуривать тебя в салоне, – смилостивился Юлиан, щелкун пультом от машины и открыл для Алисы дверь.

– Какая разница! Раком легких я вряд ли успею заболеть перед смертью, – ехидно заметила Алиса, уселась на переднее сиденье и подула на озябшие ладошки – варежки она тоже оставила в мастерской.

Дербеш включил печку.

– Ну что, радость моя! В последний путь, – сказал художник. Алиса вздрогнула и спрятала лицо в меховой воротник пальто.

* * *

Сотовый телефон разбудил Жданова, который решил слегка вздремнуть. Он встрепенулся, ответил на звонок, доложил, что «молодые» выехали в сторону балетной школы, и ткнул пальцем в монитор.

– Ой! Кажется, прима сюда чешет, – растерянно сказал он.

Дверь в кабинет Бурмистрова открылась, и на пороге появилась Берн в роскошном вечернем платье цвета слоновой кости. Выглядела Василиса превосходно. Она заметила их и ошарашенно замерла.

– А где Бурмистров? Что здесь происходит, вашу мать? – не слишком аристократично поинтересовалась она.

– Спецоперация, – доложил Жданов.

– Какая еще спецоперация? Кто позволил? Это переходит все границы! – отчеканила Василиса и метнула в Зотову взгляд, полный ненависти. – Вы не имеете права тут находиться. Я же просила! По-человечески просила не трогать меня до Нового года. Убирайтесь вон!

– Мы здесь, чтобы защитить вашу дочь. Ей угрожает опасность, – ровным голосом сказала Елена Петровна. – Нам стало известно, что Юлиан Дербеш активно подстрекает вашу дочь к самоубийству.

– Господи, откуда вы взялись? Откуда? Алисе в самом деле будет угрожать опасность, если вы не уберетесь отсюда! – закричала Василиса.

Берн неожиданно притихла, села на диванчик, закрыла лицо ладонями и зарыдала. Елена Петровна пересела к ней, обняла за плечи и прижала к себе:

– Все будет хорошо. Не переживайте! Мы позаботимся о вашей дочери. С ней ничего не случится.

– Уезжайте, я прошу вас, – всхлипывала Берн. – Вы ничего не знаете. Вы просто не понимаете.

– Так объясните, что я должна понимать? – попросила Зотова. – Объясните, мне наконец, что происходит?

Берн подняла на Елену Петровну заплаканные глаза, некоторое время рассматривала ее, словно видела впервые:

– Мы придумали с Иваном Аркадьевичем спектакль для моей дочери. Юлиан нам помогает. Дербеш не желает моей дочери смерти. Я его наняла. Он – актер и делает то, что ему велено. Задача Дербеша – подсказать Алисе правильный способ самоубийства.

– Что, простите? – Зотова ошарашенно уставилась на Берн. Жданов присвистнул. Василиса вытерла слезы тыльной стороной ладони: