«Венона». Самая секретная операция американских спецслужб

ГРУ отправило в Коминтерн запрос о том, входила ли упомянутая группа в аппарат Коминтерна. Скорее всего, ГРУ просто зондировало почву, оценивая возможность использования членов этой группы в качестве агентов.

Во второй шифровке ГРУ сообщалось о том, что некоторые сотрудники этой группы недовольны Петерсом, поскольку он почти не уделяет внимания информационной работе и не проявляет никакого интереса к получаемой информации.

Эта жалоба перекликается с докладом, который Ахмеров послал в Москву в апреле 1944 года. В этом докладе он сослался на Бентли, которая сообщила ему, что на первой же встрече с членами группы Перло они пожаловались ей, что к группе относятся пренебрежительно, и никто не проявляет к ним интереса.

Ахмеров также сослался на «Шторма» в двух своих докладах в мае 1944 года. Оба были посвящены сведениям, собранным Ахмеровым о группе Перло в процессе проведения подготовительных мероприятий по взятию ее под контроль. А за месяц до этого Ахмеров сообщил в Москву: «Более года «Максим»[61] и я пытались связаться с Перло и Флато. «Рулевой»[62] по какой-то причине не пришел на встречу и решил, чтобы в контакт со всей группой вступила «Умница»[63]. Если мы будем работать с этой группой, то необходимо от нее избавиться».

Сказано – сделано: вскоре Бентли была отстранена от участия в любых делах, связанных с группой Перло. Впервые она встретилась с членами этой группы в марте 1944 года, но уже к декабрю была вынуждена порвать с ними все связи. Впоследствии Бентли рассказала в ФБР, что испытывала постоянное давление со стороны Ахмерова, стремившегося получить контроль не только над группой Перло, но и над другими группами, которые прежде контролировал Голос, а после его смерти перешли в ведение Бентли.

В декабре 1944 года Бентли тайно встретилась с Анатолием Громовым, главой вашингтонской резидентуры КГБ. На этой встрече он выразил беспокойство по поводу неосторожного поведения Голоса при работе с имевшимися у него источниками информации. По мнению Громова, общаясь с Голосом, Бентли могла скомпрометировать себя и поэтому должна была немедленно передать всех своих агентов под прямой контроль КГБ. Ей следовало проинформировать их об этом и временно сосредоточиться на работе в АМЭК с тем, чтобы потом быть «законсервированной» на неопределенный срок.

Эти данные нашли подтверждение в дешифровках «Веноны». В телеграмме от 1 октября 1944 года говорится о том, что Натан Сильвермастер, возглавлявший еще одну разведывательную группу, работой которой руководили Голос и Бентли, категорически возражал против разбивки ее на более мелкие части, а также против того, чтобы КГБ установило прямой контакт с ключевыми агентами. Ахмеров с огорчением пожаловался в Москву, что в поведении Сильвермастера явственно ощущается влияние Голоса.

Позиция КГБ здесь проста и понятна. Голос и Бентли не владели шпионским ремеслом. Они умудрялись заниматься политической деятельностью и одновременно работать на КГБ. Открыто общаясь со своими партийными единомышленниками, Голос и Бентли почти не скрывали своих политических пристрастий. В 1930-е годы и в начале 40-х годов такое отсутствие всяческой конспирации сходило им с рук, поскольку американское правительство было еще не осведомлено об истинном размахе советской разведывательной деятельности в США. Но в КГБ справедливо опасались, что эта эра вседозволенности подходила к концу. Требовались более квалифицированные кадры, соответствовавшие новым условиям, в которых приходилось работать.

В этот переходный период КГБ не сумел найти общий язык с Бентли. Она любила Голоса и тяжело переживала его утрату. Бентли попыталась найти утешение в работе, но к концу 1944 года КГБ отстранило ее от участия в своих делах. Единственное, что у нее оставалось на память о Голосе, была АМЭК. Но и эту компанию КГБ твердо решил прибрать к рукам. Моральные устои Бентли, никогда не отличавшиеся особой крепостью, к лету 1945 года окончательно расшатались. Вдобавок ей всюду стала мерещиться слежка со стороны ФБР.

Таким образом, желая обезопасить свои разведывательные группы, КГБ отстранил Бентли от участия в их работе. Однако эти действия имели совершенно противоположный эффект. Группы агентов, которые в КГБ попытались защитить, избавившись от Бентли, в скором времени были разоблачены и нейтрализованы.

Урон, который агенты группы Перло нанесли своей стране, в точности неизвестен. На квартире у Мэри Прайс они отдавали Бентли документы, которые та, не читая, переправляла дальше по назначению. Позднее она смогла дать только общую характеристику полученным данным. Среди них, в частности, были служебные записки, посвященные производству военных самолетов (от Перло), разведывательные сводки УСС и копии дипломатических депеш (от Уилера), сведения, касавшиеся планов оккупации Германии (от Алана Розенберга), и информация по Югославии (от Перазича).