Венсеремос!

— Ну что вы, мы здесь только гости и политикой не занимаемся, это дело хозяев.

— А чем же вы тогда занимаетесь?

— Мы обучаем милицию, опять же по просьбе властей, — Гевара обозначил поклон в сторону префекта.

— Собираются ли ваши милисиано принять участие в ближайших муниципальных выборах?

— Разумеется, они ведь граждане Боливии.

— Мы также планируем привлечь их к охране избирательных участков, — добавил де Чазаль, благожелательно улыбаясь.

Когда исчерпались вопросы с подковырками, перешли к вопросам о недавней пальбе и к сомнениям, не повредит ли это безусловно нужной инициативе повышения туристической привлекательности.

— Вам не кажется, что туристы не поедут туда, где есть бандиты и нет порядка? — чувак с диктофоном на плечевом ремне сунул Васе под нос микрофон с эмблемой Associated Press.

— Бандиты есть везде. А порядок определяется не наличием бандитов, а умением властей их обезвреживать.

Префект промокнул лоб платком — идея развить туризм принадлежала ему и распиаренный проект мог накрыться. Вложений, конечно, всего ничего — ну построили из досок и бревен ходы-галереи, чтобы не бить ноги по камням, но если все пойдет прахом, накроются и политические перспективы. Потому он аккуратно свернул разговор к местным красотам, тремста пятидидесяти годам истории городка, инкским и доинкским сооружениям и ввел разговор в куда более спокойное русло.

Тревожили разве что телефоны алькальдии, к которым дергали то префекта, то присоединившегося к собранию командира 8-й дивизии, то Васю или Че. После одного из таких кратких разговоров префект вернулся и элегантно закруглил общение, отправив журналистов обратно в Санта-Крус.

— Сеньор Амару, — Вася даже не сразу понял, что префект обращается к нему. — Генерал Торрес просил вас немедленно с ним связаться.

Через полчаса, оторвав распухшее и вспотевшее ухо от телефона, Вася попытался сложить в гудящей голове все новости, а их генерал насыпал полной ложкой.

— Что там? — не выдержал молчания Че, а прочие соратники придвинулись поближе.

— Меня хотят видеть русские. И настолько срочно, что генерал выслал за мной учебный истребитель.

Даже два — в Ла-Пасе после затянувшегося заполночь разговора с Торресом, касика и полковника Аррано посадили утром на второй самолет. Нет, не Кржемидловского, а правительственный, хоть и маленький, борт из Лимы. Авантюрный поляк, получив кредит от одной из «партизанских» фирм, заканчивал оформление нового авиапредприятия Servicio Andino de Comunicaciones Rapidas. «Вильна» и «Лодзь» ушли в прошлое, самолеты получили имена горных вершин Ритакува, Уаскаран и Аконкагуа, но упрямый Болеслав сохранил красно-белую полосу вдоль борта.

За два часа полета бортовой связист несколько раз приносил радиограммы из Ла-Паса — Торрес при поддержке милисиано окончательно задавил последние очаги мятежа. Уже арестовано более полусотни офицеров, втрое больше отстранены от несения службы.

— Генерал намерен провести чистку командного состава.

— Только надо проследить, чтобы вычищенные из армии остались в стране, под контролем.

— Зачем? — удивился полковник.

— Контрас.

— Что?

Вася чертыхнулся про себя. До контрас еще лет десять, покамест это анахронизм.

— Вычищенные офицеры — готовый костяк для противоправительственных сил, действующих из-за рубежа. А соседи у нас, вы сами знаете, не откажутся плеснуть керосинчику — Аргентина, Парагвай, Бразилия…

Советская делегация, прибывшая в Лиму, насчитывала человек сорок и четко разделялась на две группы: старшую и младшую. Первую составляли одетые в шерстяные костюмы и однотонные галстуки, исполненные важности и обремененные портфелями дяденьки, которых Вася немедленно окрестил «застегнутыми». А вот вторая отличалась и возрастом, и знанием испанского языка и даже некоторой раскованностью в поведении и одежде. Руководил ей человек лет тридцати пяти с типичным для русских именем Франсиско Хулианович Балагер и выраженным галисийским акцентом.

Первое заседание делегаций, на котором Вася присутствовал в задних рядах, было посвящено уточнению позиций и целей грядущего технического соглашения, включающего и поставки оружия. Сразу после него Васю поймал в кулуарах Балагер:

— Вам просили передать привет.

— Кто? — удивился касик.

— Борис Кузнецов, он спрашивал, как ваша реабилитация после операции доктора Хименеса.

Балагер еще что-то говорил, приглашал Васю в Москву, но тот уже не слышал. Сердце стукнуло и остановилось, когда касик узнал одного из членов младшей группы делегации.

Своего деда, Василия Егорова-старшего.

Глава 8. В Москву, в Москву, в Москву!

Две последующие недели отложились в памяти постоянной спешкой. За все это время он ни разу не рискнул поговорить с дедом — да и что они могли друг другу сказать? Удивительное состояние, когда ты знаешь и можешь заведомо больше того человека, которого всегда считал образцом.