Венские кружева

Своенравная Альбертина стала свободной и независимой. Она жила в маленьком доме, зарабатывая на жизнь странным способом. Она делала безглазых тряпичных кукол для защиты от нечистых сил. Куклы пользовались популярностью не только у слуг, но и у господ, которые хорошо платили Альбертине. Ее считали ясновидящей и всемогущей. К ней обращались с разными просьбами. Она была и знахарем, и мудрецом, и повитухой, и ведуньей. Альбертина готовила отвары и снадобья, что-то негромко нашептывая при этом. Матиас приносил матери мох, который она бросала в огонь. По цвету дыма Альбертина могла сказать, чем закончится дело. Матиаса это всегда удивляло и веселило, потому что мох он срывал всегда с одного и того же дерева. Так ему было удобней.

Иногда мать просила принести аллигатора или черепаху. Что она с ними делала, не знал никто. Альбертина всегда выгоняла детей из дома, объясняя это тем, что еще не пришло время раскрывать им все секреты волшебства.

– Никогда не задавайте мне вопросов, – сказала им однажды Альбертина. – Я все вам расскажу сама. И не вздумайте подсматривать за тем, что я делаю, закрывшись в доме. Обещайте, что выполните мои приказы.

– Обещаем! – в голос произнесли Иссидора и Матиас.

Обещание, данное матери, они ни разу не нарушили. Правда Иссидоре, которая была на три года старше брата, Альбертина передала кое-какие секреты.

Охота на ведьм, развернутая каким-то фанатиком, вновь разлучила Альбертину с детьми. Эта разлука затянулась на десятилетия.

За это время Иссидора выросла и стала яркой красавицей. Она повторила судьбу матери с той лишь разницей, что под венец ее плантатор не позвал и ребенка не принял. Когда же Матиас спросил сестру:

– Почему твое заклинание не подействовало на Ферстеля?

Она, смахнув слезы, сказала, что колдовство – это не более, чем вымысел. Куклы, аллигаторы, мох, черепашьи яйца – это игра, в которую играют те, кому некуда девать деньги.

– Снадобье не помогло мне избавиться от любви, – закончила она свой рассказ. – Не помогло, наверное, потому что я не хотела убивать любовь. Я ждала этого ребенка. Я верила, что он свяжет нас крепко-накрепко, но… – вздохнула. – Мой сын живет в приюте, и даже не подозревает, что его мать не Сантина Меркур, а Иссидора Монтенуово, дочь рабыни и господина Вильгельма.

Вспомнив давнишний разговор, Матиас спросил:

– Что будем делать, сестра? Нужно ли мне идти на болото за аллигаторами и мхом, чтобы выведать тайну Ферстеля?

– Нет, Матиас, – Иссидора рассмеялась. – Забудь про наши детские игры. Время теперь другое. Не забывай, что я служу в богатом доме, где всегда много гостей, которые знают почти все тайны улицы Бурбон. Я постараюсь расспросить их о господине Ферстеле. Его личная жизнь мне невероятно интересна… – поцеловала Матиаса. – Да, милый братец, я – Иссидора Монтенуово! Кстати, я кое-что узнала про нашего папочку. Он недавно приехал в Орлеан, купил дом на окраине города, живет один. Ему помогают двое слуг и кухарка. Он редко выходит из дома. Пока его еще никто не видел.

Но, говорят, что он богат. Еще бы, ведь он унаследовал самые лучшие земли в низовье Миссисипи.

– Почему мы никогда не искали с ним встречи? – спросил Матиас задумчиво.

– Мама не хотела этого, – ответила Иссидора. – Она всегда говорила, что нужно подождать. Что придет время, и он сам нас разыщет, если ему это будет нужно, – подмигнула брату. – Думаю, время пришло. Наша жизнь может измениться в любой момент.

– В любой момент, – Матиас улыбнулся. – Как бы я хотел увидеть маму. Я безумно по ней скучаю…

– И я, – призналась Иссидора, глаза погрустнели. Она уткнулась ему в грудь, всхлипнула. – Боже, за что нам выпали все эти испытания? За что?

– Я не знаю, сестра, – Матиас поцеловал ее в макушку. Он был выше на две головы, но она сопротивлялась. Гордо вскидывала голову со словами:

– Я старше тебя! Не смей меня жалеть!

Но были и такие моменты, как этот, когда брат и сестра стояли, прижавшись друг к другу и плакали, не стесняясь своих слез….

Вильгельм Монтенуово

…Вильгельм Монтенуово был поздним ребенком. Когда он появился на свет, его матери исполнилось тридцать восемь лет, а отцу – сорок два. Они дали сыну прекрасное образование, воспитывали его в любви, верили, что он станет им опорой в старости. А он закрутил роман с рабыней. Они бы простили Вильгельму эту невинную шалость, если бы не его желание повести креолку под венец.

Свадьбу отменили, потому что графиню Монтенуово, мать Вильгельма, разбил паралич. Она не смогла перенести безумный поступок сына, хоть и любила Вильгельма больше жизни. Она лежала в постели и требовала, чтобы он постоянно сидел подле нее. Его недолгие отлучки приводили графиню в бешенство. Она приказала наказать рабыню и отослать ее куда-нибудь подальше, чтобы Вильгельм освободился от своих желаний. Детей, рожденных креолкой, отправили в сиротский приют.

Графиня убедила сына, что у белого мужчины не могут появиться дети с бронзовой кожей, пусть даже их мать и креолка. Важным оказался и тот факт, что Альбертина старше Вильгельма.