Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

Следующую более высокую ступень образует построение чужого сознания. В рамках воспринимаемого мира, опираясь на согласованность с такой вещью, как «мое тело», можно построить класс тел «других людей» в качестве физических вещей. Затем классу моих психических процессов можно соподчинить класс воспринимаемых физических процессов моего тела, которые часто протекают одновременно, и благодаря этому построить «отношение выражния». После этого можно построить, опираясь на отношения знаков (пусть и не без трудностей), понятие «знаковое внешнее проявление» и тем самым заложить основу для истолкования знаков как средства сообщения от одного человека к другому. Все это служит основанием для определения понятия чужого психического. Существуют мои психические процессы, которые соотносятся с телом другого человека. Переживания другого человека, даже если они значительно отличаются от моих, могут быть построены из квазисоставных частей моих переживаний. Внешние проявления другого человека я могу истолковать, только опираясь на то, что мне известно самому. Узнать о чужой психике можно только через посредство тела, в котором она проявляется. Это истолкование дополняется до целостной картины на основании психологических законов, которые можно открыть в собственных переживаниях относительно аналогичных случаев и в их последовательности. Таким образом, при построении психики другого «базис собственной психики не отбрасывается» (S. 194).

Из переживаний окружающих людей точно таким же образом, как ранее из собственных переживаний, т. е. с помощью исходного отношения между переживанием другими людьми «воспоминания о сходстве» и посредством тех же форм построения, можно построить новую систему — мир окружающих людей. Однако эта система построения является лишь частью собственной системы, по аналогии с которой она строится. Обе системы не являются завершенными. Поэтому для каждого предмета одной системы можно построить соответствующий предмет в другой системе, «если построение этих систем продвинулось достаточно далеко» (S. 198). Это дает точное представление о том, каким образом в отдельном сознании строится представление об объективном мире и о внутреннем мире других людей.

Между общей системой и общечеловеческой подсистемой, входящей в нее, т. е. между моим миром и общечеловеческим миром, имеется очень большая, но все-таки не полная аналогия. Первоначально построенным понятиям своей психики, воспринимаемых вещей, физикалистского пространственно-временного мира, чужой психики в этой новой системе соответствуют такие же понятия. Однако в отдельных случаях они различаются. Физическая вещь «мое тело» в системе определенного человека есть не то же самое, что вещь «тело человека NN» в общей системе. И другие «одинаковые», т. е. соответствующие друг другу вещи в двух системах, будут отчасти различными, ибо находятся в разных отношениях к моему телу и к телу другого человека. Однако между физикалистским миром общей системы и физикалистскими мирами каждой отдельной подсистемы того или иного человека можно установить взаимно-однозначное соответствие: между соподчиненными друг другу мировыми точками существуют одни и те же пространственно-временные отношения и соответственно одни и те же качественные отношения. Тем самым задано интерсубъективное упорядочение. Класс интерсубъективно соподчиненных предметов можно определить как «один и тот же» предмет, который воспринимается и познается мной и другими людьми. Интерсубъективность относится, прежде всего, к различным физикалистским мирам. Однако ее можно распространить и на психические миры. Чужое психическое, которое в общей системе приписывается телу определенного человека, соответствует чужому психическому, которое в подсистемах приписывается аналогичным телам.

Благодаря заполнению пустых мест в различных системах оказывается возможным создание общего взаимно-однозначного и интерсубъективного соподчинения между разными системами и тем самым создание интерсубъективного мира. Поэтому свойства интерсубъективных предметов, которые согласуются во всех системах, и высказывания о них интерсубъективно выразимы, и напротив, то, что входит в отдельные системы и высказывания о них — субъективны.