Венский кружок. Возникновение неопозитивизма.

В этом языке можно выразить не только область физики, но также и все остальные естественно-научные области. Даже если бы не все биологические законы можно было свести к законам физики, то все-таки биологические понятия в конечном счете сводимы к наблюдаемым свойствам и отношениям вещей. Когда этого не происходит, скажем для таких понятий, как «доминанта» или «энтелехия», то с помощью этих понятий нельзя получить никаких проверяемых следствий. Поэтому такие понятия вообще не следует допускать в науку.

2. Физикализм

Естественно-научные высказывания уже сами по себе являются высказываниями о вещных пространственно-временных отношениях. Высказывания других областей науки должны, по меньшей мере, переводиться в такие высказывания. Математику и логику можно выразить в этом языке, если рассматривать их как чистые исчисления, как комбинации простых значков определенной конфигурации. Подлинная проблема для «физикалистского» единого языка заключается в том, можно ли в нем выразить также сферу наук о духе? Речь здесь идет о переводимости психологических высказываний в высказывания о телесных состояниях и процессах. Обосновывая такую переводимость, Нейрат и Карнап сформулировали тезис, который и получил название тезиса «физикализм» в узком смысле.

Первоначально психологические и физикалистские высказывания они рассматривали как высказывания двух разных видов — в том смысле, что психологические высказывания говорят о чувственных восприятиях как о чем-то отличном от физических состояний. Так, в своей первой работе на эту тему²¹⁶ Карнап ясно говорит: «Каждый может зафиксировать, при каких физических условиях он ... переживает определенное качество»; или: «Реакция могла бы быть частично физическим, частично психическим процессом; если верен вышеупомянутый тезис о том, что психологические понятия и предложения сводимы к физическим, то оказывается, что речь идет о физическом процессе» (S. 451). Отсюда вытекает, что главный тезис можно сформулировать так: «Физикализм не следует понимать так, как будто он предписывает психологии обсуждать только те процессы, которые выразимы в физикалистском языке. Физикализм согласен с тем, что психология может обсуждать то, что она хочет, и формулировать свои предложения так, как она хочет. Но, во всяком случае, эти предложения должны быть переводимы в физикалистский язык»²¹⁷. Если же можно говорить о переводе психологических высказываний в физикалистские, то это означает, что они имеют один смысл, хотя и являются разными высказываниями.

Однако это двойственное истолкование одновременно устранялось следствием, гласящим, «что все предложения психологии говорят о физических процессах (происходящих в теле и, в частности, в центральной нервной системе соответствующего субъекта)»²¹⁸. Единственный научно приемлемый смысл предложений о духовных явлениях может состоять лишь в высказываниях о телесных состояниях. Только последние высказывания интерсубъективны и проверяемы. Если высказывания о духовных явлениях истолковываются в нефи-зикалистском смысле, то они становятся принципиально непроверяемыми. Душевная жизнь не является общедоступной, поэтому высказывания о духовном должны быть категорически исключены из науки. «Если дуалистически говорят — как это обычно бывает в философии — о 'содержании переживаний’ и о ‘физических положениях дел» (...о психическом и физическом...), то неизбежно возникают противоречия»²¹⁹. Представление о душевных переживаниях другого человека является излишним довеском. Логическое содержание высказываний о психическом сводится к высказываниям о физическом. «В принципе, существует только один вид объектов, а именно физических процессов»²²⁰. Все подлинно научные высказывания не могут говорить ни о чем ином, как о телесном, ибо только высказывания об этом могут быть интерсубъективно поняты и проверены²²¹. Поэтому место обычной психологии должен занять радикальный бихевиоризм как единственная научно приемлемая форма психологии. «Психология есть отрасль физики»²²². Таким образом, предложения о душевных переживаниях с научной точки зрения бессмысленны, т. е. лишены теоретического содержания. Представления о душевных переживаниях другого человека — лишь дополнительный излишний довесок²²³. Предположения о том, что в дополнение к телесному поведению люди обладают еще душевными переживаниями, нельзя выразить в физикалистском, т. е. научном языке. Поэтому они являются только псевдопредложениями. Это — метафизика. Вот так первоначальная позиция становилась все более радикальной.

Этот радикальный физикализм возбудил всеобщую враждебность и с самого начала встретил резкие возражения. Из требования проверяемости с логической необходимостью вытекали неприемлемые следствия. Но этот безудержный радикализм до некоторой степени был оправдан тем, что поставил серьезные проблемы.