Венский вальс для мечтательницы

Лиза забралась с ногами в кресло и задумалась. А что, если вдруг компьютерная программа даст сбой, и отец Серова не сможет доказать ее авторства? Тогда она навсегда останется воровкой для всех, кто приехал в Вену на конкурс, для Марианны с Кириллом, для издателей, которые вручили ей приз, и, самое главное, для Игоря… Как смотреть всем в глаза? Конечно, можно весь сегодняшний день просидеть в номере, а завтра с самого утра, ни с кем не попрощавшись, кроме Александры, уехать в аэропорт на такси… Да, скорее всего так и придется сделать… А что дома? Как быть с Дашкой? Ведь она, Лиза, и в Питере никогда не сможет доказать, что стихи – ее. Она никогда и никому их не показывала и не читала. Даже родителям – выборочно, а в классе на литературе читала давнишние свои произведения. Их никто не принял, а потому вряд ли запомнил. Понятно, что Макаренко больше не удастся разместить на сайте ни одного Лизиного стихотворения, но, может, ей и не надо. Своим почитателям напишет, что у нее творческий кризис или что-нибудь в этом роде…

Лиза уже готова была снова заплакать, когда в номер вошли Саша с Андреем. В четырех руках они принесли бутерброды, йогурты, бананы и даже большую чашку горячего чая.

– Быстро ешь! – очень строго потребовала Александра, а Андрей сказал:

– Понимаешь, от отца ответ еще не пришел, но он обязательно придет! Я уверен!

– Может быть, ему позвонить? Поинтересоваться? – робко спросила Лиза.

– Я уже звонил… Почему-то он не отвечает… Но отец у меня – человек слова. Если пообещал, значит, обязательно сделает! Просто, видимо, именно сейчас очень занят!

Лиза посмотрела на еду и поняла, что снова кусок в горло не лезет.

– Нечего кривить губы! – тут же заметила ее состояние Александра. – Тебе есть необходимо, чтобы были силы для борьбы!

– Для какой еще борьбы… – еле слышно проговорила Лиза.

– Для такой! Для борьбы за свое доброе имя!

Лиза безнадежно отмахнулась и взяла в обе руки чашку с горячим чаем. От нее по всему телу потекло тепло. Она отпила глоток, а потом взялась за банан и с трудом съела половину.

– Андрей, вот скажи Лизе, что надо непременно поехать на возложение цветов! – опять потребовала Саша. – Она же ни в чем не виновата! Почему должна себе отказывать, да еще в таком святом мероприятии?

Серов сокрушенно покачал головой и ответил:

– Я Лизу понимаю… Наверное, я тоже не смог бы никуда поехать. Обвинение слишком серьезно!

– Тогда я тоже никуда не поеду! – заявила Александра и плюхнулась во второе кресло напротив подруги!

– Нет-нет! Нельзя! – воскликнула Лиза. – Павшие воины не виноваты, что со мной такое случилось!

– Ну… вообще… да… Как-то нехорошо – не поехать…

– А хочешь, я останусь? – спросил Андрей.

Лиза сразу вспомнила, что о нем вчера вечером говорила Саша, и поспешно отказалась:

– Не надо! Ты… лучше с Сашей!

– Ладно! Мы поедем, но… – Александра подняла вверх палец. – Но мы подготовим почву для твоей реабилитации! Расскажем всем, как было дело, и про то, что отправили стихи на экспертизу! Разрешаешь?

Лиза пожала плечами и сказала:

– Как хотите…

Когда за друзьями закрылась дверь номера, Лиза начала было одеваться, чтобы в одиночестве погулять последний раз по Вене, но вдруг поняла, что у нее на это нет никаких сил. Пожалуй, если бы ей даже было наплевать на общественное мнение, в силу чисто физических причин она не смогла бы поехать на возложение цветов. Она ощущала себя больной.

Девочка легла на постель. Сначала просто бездумно лежала сверху на покрывале, потом вдруг забралась под одеяло и, закутавшись в него, неожиданно для себя уснула. Проснулась она оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Лиза открыла глаза и увидела сидящего рядом с ней Игоря.

– Ты? – удивленно прошептала она. – Как ты вошел?

– Дверь почему-то была открыта… – смущаясь, проговорил Колесниченко.

– Сашка, наверно, заторопилась… оставила… – Девочка нервно сглотнула и задавленно спросила: – А что ты тут делаешь?

– Понимаешь, я долго думал над всем случившимся и… – начал он и надолго замолчал.

– И что же ты придумал? – вынуждена была спросить Лиза и потянулась за чашкой с остывшим чаем. От лежания в неудобной позе одетой, под теплым одеялом у нее заболела голова и пересохло во рту.

Девочка пила чай с наслаждением, маленькими глоточками, и в упор смотрела на Игоря, и он вынужден был продолжить:

– Я подумал… что ты не могла украсть стихи… Просто какое-то недоразумение…

– Это тебе Серов сказал?

– Серов? Почему Серов? Нет… Мы с ним не разговариваем…

– Почему?

– Потому же, почему и с тобой… Мне показалось, что он хочет у меня тебя… отнять… Он никогда не скрывал, что ты ему нравишься… И когда вы вдруг… В общем, мне сделалось очень плохо… Я решил, что меня опять предали…

– Что значит «опять»?

– Да, думаю, тебе надо все знать… В прошлом году я какое-то время общался с дочерью друзей моих родителей… Для меня это все было впервые, а она… В общем, эта Надя… немного старше меня… и оказалось, что со мной встречалась только для того, чтобы просто кому-то другому что-то доказать. А когда доказала, меня очень едко высмеяла…

– Стихи, которые ты читал во дворце Пальфи, о ней?