Венское Рождество, или сплетение судеб [СИ]

— Забыл у вас спросить, сударыня, — отмахнулся от неё Дмитрий. — Кирзин, вы с нами?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Фёдор Кирзин и предложил руку собственной супруге. На добрый десяток лет старше прочих в компании, он смотрел на всех свысока.

— Я знаю отличное место неподалёку, — быстро вставил Ярослав Мышкин.

— Что ты можешь знать об отличных местах? — закатил глаза Ростислав Долохов, совсем ещё молодой юноша, державшийся возле Кирзина. — Не слушайте его, дамы и господа. Позвольте мне повести!

— Конечно-конечно, ведите! — закивала Ксения Голицына прежде, чем мужчины успели что-то сказать.

— С учётом того, что мы с дамами, Долохов, — напомнил Кирзин.

— Само собой, — подтвердил Ростислав и вышел из-под козырька театра на мороз. Кирзин последовал за ним, ведя под руку супругу, сухую и скучную Елизавету, в девичестве Ройтман. Её средняя сестра Ксения всё-таки соблаговолила опереться на руку Голицына. Поотстав от других, Мышкин с надеждой посмотрел на Юлиану, младшую из сестёр Ройтман, однако приличия и семейное положение не позволили ему подойти. Поэтому Макс, покоряясь участи, предложил фройляйн руку.

Легонько сжав его локоть, Юлиана застенчиво улыбнулась. Она была ровесницей Алексы, никак не старше, и вечерний мороз быстро искусал до красноты её бледные щёки. Длинные ресницы скромно трепетали под снежинками, а когда фройляйн поднимала глаза, становилась заметна их мечтательная глубина. «Не удивительно, что она не хочет замуж за старого вдовца Лукина, — подумал Макс, ведя девушку следом за принявшимися что-то горячо обсуждать Кирзиными и Голицыными. — Фройляйн кажется созданной для тайных романов и поэзии при луне». Плетущийся за ними Мышкин смотрел в спину девушки с болью и робкой надеждой.

Миновав пару улиц, волшебники вошли в магический квартал, однако шума не поубавилось — отовсюду неслись голоса. Укутанные в шубы краснолицые люди продавали что-то прямо на заснеженной улице, а дети носились между домами, таща за собой салазки. На смену магловским средствам передвижения пришли сани, запряжённые увешанными бубенцами конями, — те скользили по улочкам между деревянными домами, из печных труб которых чинно валил пар. То и дело на глаза Максу попадались пушистые коты, внимательно и даже как-то снисходительно наблюдавшие с подоконников за спешащими людьми. Мимо скромно пробежал лохматый дворовой пёс.

— Долго ещё, Долохов?! — возмутился Голицын, когда они проходили очередную площадь.

— Сейчас свернём — и на месте! — обернувшись, бодро откликнулся Долохов и едва не сбил с ног женщину в телогрейке, торговавшую амулетами.

— Разуй глаза, щегол! — прикрикнула она, но тут же испуганно охнула и поклонилась. — Батюшки, господин Кирзин! Прошу, посмотрите мой товар!..

— Не нужно, — скучно ответил Кирзин, а Голицын бросил женщине сикль.

— Купи внукам конфет, бабуль.

— Спасибо, господин Голицын, — проговорила женщина и палочкой приманила брошенный в снег сикль себе в руку.

Макс едва удержался от того, чтобы презрительно поморщиться.

— Вы знаете, кто это? — спросила его Юлиана, указывая на статую, мимо которой они проходили.

— Боюсь, что не имею понятия, сударыня.

— Это Андрей-стрелок, один из величайших магов, — сообщила Юлиана и мечтательно захлопала ресницами. — Ах, сколько подвигов он совершил!..

— Тоже мне, подвиги! — хмыкнула Ксения. — Пошёл туда — не знаю куда, принёс то — не знаю что… Ты, сестрица, не на тех мужчин заглядываешься!

— Ничего-ничего, Герман Павлович её научит, когда поженятся, — ехидно заметила Елизавета. Голицын и Кирзин переглянулись.

— Не улыбается мне называть братом Лукина, — сообщил Голицын. — Фёдора — с удовольствием. Но этого старого… Винтерхальтер, а ты что, между прочим? Тебе дед уже присмотрел невесту?

— Нет, — коротко ответил Макс.

— Прекрасно! Как тебе Юлиана? — Голицын щедро махнул рукой в сторону зардевшейся девушки. — Скромная, тихая, меха не любит, что, скажу тебе честно, хорошая новость для твоего наследства…

— Ах так, значит?! — воскликнула Ксения и выдернула у супруга руку. — Долохов? Славочка, где вы? Эскортируйте меня, и чем дальше от господина Голицына, тем лучше!

— Долохов, — лениво напомнил о своём присутствии Кирзин.

— Увы, сударыня! Попроси вы меня год назад… — Долохов картинно развёл руками и открыл перед Ксенией дверь ресторана.

Их компанию встретили поклонами и лучшим столом. Официанты в красных кафтанах засуетились, подавая напитки и закуски, а Макс скрылся от русских за спасительным меню.

— Чего бы вам хотелось, Максимилиан? — наклонившись к нему, томно шепнула Ксения. Её водянистые глаза блестели, а вырез открывал прекрасный обзор на пышную грудь, плотно обтянутую шёлком и кружевом.

— Осетра, — ответил Макс, думая совсем не о том.

— Тогда и мне осетра! — заявила официанту Ксения. — И красной икры, и шампанского!

— Что мы празднуем, мадам? — насмешливо уточнил её муж.

— То, что господин Винтерхальтер сделал нам честь сегодня своим присутствием! — Ксения высоко подняла бокал. — Мы рады вам, Максимилиан! Надеемся впредь видеть вас чаще!