Вентиляция легких

– Да вы что?! – вскинулась Юля. – Мы такой долгий путь прошли, обо всем договорились! Что значит, встану и уйду?! И ты помолчи, – накинулась она на розовую кофту. – Алексей Алексеевич, не сомневайтесь, вы свои деньги получите. Это вон, Марго свою подругу светить не хочет.

– Что значит, не хочет? – удивился Алексей.

Ему уже в три женских голоса, один визгливый и два низких, один прокуренный, другой от природы сексуальный, принялись что-то втолковывать.

Алексей вопросительно посмотрел на Альбину Андреевну.

– Подписывай, не сомневайся. Так надо, – кивнула та.

«О чем-то они договорились. Сложная комбинация, где надо малость подмухлевать. Что делать?» – ручка в его руке замерла. «Э, да ладно! Была не была…»

И он отдал подписанную расписку Альбине Андреевне, которая тут же убрала ее в папку.

– Что дальше?

– Сейчас будем раскладывать деньги по конвертам, – деловито сказала его риелтор. – И начнем с тебя. Все остальные могут выйти.

Но поскольку остальных было много, а коридорчик тесный, большей частью их разношерстная компания столпилась в дверях. Верещагин достал кейс.

– Леша, считай.

Пачки пятитысячных купюр в банковских упаковках легли перед ним на стол. Алексей смотрел на них с полным равнодушием. По роду занятий ему и не такие суммы приходилось видеть. И даже комнаты, набитые под завязку деньгами. Золото, валюту, бриллианты… А это так. Брызги шампанского, которое он выпьет вместе с Сашей, когда эти деньги станут, наконец, его.

У счетной машинки стояла «розовая кофта».

– Вы мне доверяете? – улыбнулась она.

– Допустим, – Леонидов тоже улыбнулся, но натянуто.

Тогда риелторша Верещагиных, Алексей так и не удосужился узнать ее имя, подрагивающей от волнения рукой сунула в счетную машинку одну из пачек. Зашелестели купюры, пара вылетела из машинки. Не прошло. Но дама в розовом неловко сунула беглянок обратно. Алексей хотел было попросить эти две купюры и внимательно их осмотреть, но сдержался.

Верещагин не похож на обманщика. Сделка ему выгодна, и не в его интересах мухлевать. Подкладывать фальшивки.

– Пятьсот тысяч, – сказала стоящая у счетной машинки женщина и взяла со стола следующую пачку.

Со скрипом, с паузами деньги были пересчитаны и уложены в большой конверт из плотной коричневой бумаги. Алексей боялся, что пять с лишним миллионов туда не поместятся, но напрасно. Хотя конверт получился увесистым. Почти в набивку. Альбина Андреевна заклеила конверт лентой и, протянув ручку с эмблемой банка, сказала Алексею:

– Напиши прописью сумму.

– Я очки, кажись, забыл, – он хлопнул рукой по карману, – лучше сами.

Альбина Андреевна взяла ручку и на глазах у Алексея, Верещагиных, матери и сына и трех риелторов написала от руки:

– Пять миллионов шестьсот тысяч рублей, – и Алексей торопливо поставил свою подпись, которая получилась совсем чужой. Писать на набитом деньгами конверте оказалось неудобно, да еще и очков не было.

Алексей хотел было выйти, после того как с его делом было покончено, но понял, что к дверям не протиснуться.

– Чего там, все свои, – сказал, сунувшись в переговорку, Кит Маврушкин.

Оказывается, он тоже внимательно наблюдал за процедурой пересчета денег.

Потом настала очередь Трухиных. Сумма у них была самая маленькая, и деньги пересчитали быстро. Наталья сама написала на конверте сумму прописью.

«Зачем они берут ипотеку?» – задумался Алексей. «И полтора миллиона наличных от Верещагина. Им бы хватило денег от продажи квартиры. И деньги жена считает, хотя кредит берет муж. Он, похоже, лопух. Работяга. Сидит в коридоре, трясется от волнения. Похоже, эти полтора миллиона на него хотят повесить. А у женушки на эти деньги есть планы. Явно мухлеж».

Наталью Трухину курировала Терентьева, которая не отходила от нее ни на шаг. Они обе остались сидеть в переговорной, после того, как Верещагин забрал еще один надписанный конверт, чтобы потом положить его в ячейку.

В переговорную протиснулась дородная Таисия. К этому моменту все уже устали и перенервничали. Было жарко, даже несмотря на работающий кондиционер. Вид банковских упаковок с миллионами нервически действовал на всех. «Это же целое состояние!» – невольно думал каждый, не исключая и Леонидова. Но он-то хоть был владельцем в недалеком будущем одного из этих объемных конвертов. А каково риелторам? С Альбиной Андреевной Алексей договорился, что заплатит ей сто пятьдесят тысяч комиссионных. Остальные риелторы работают тысяч за сто. А помощницы и вовсе получат мизер. Стоят, смотрят на миллионы в конвертах и мысленно облизываются.

Алексей поспешно отогнал эти мысли. Маврушкиным полагался самый большой куш: восемь миллионов. Таисия застыла у счетной машинки. Дама в розовом к этому моменту утомилась, поскольку отдельные купюры все время выскакивали обратно.

– Навыка нет, – пожаловалась она. – Вы уж сами.