Венценосный раб

– Господа! – сказал Марков вставая. – Вы обсуждали вопрос об измене жены, а меня интересовал вопрос о наглом надругательстве возлюбленной! Нечего греха таить, в изменах жен по большей части бываем виноваты мы сами. Мы посвящаем им очень мало времени, дарим слишком мало внимания. Но к возлюбленным мы бываем нежны и внимательны, потому что в тот момент, когда мы остываем к ним, мы их бросаем! Да, господа, меня интересует вопрос, как, по-вашему, должен отнестись мужчина к измене любовницы, которая ни в чем – понимаете ли? – ни в чем не может пожаловаться на него? При этом я имею в виду не такую измену, которая совершается под влиянием страсти; нет, я подразумеваю наглый обман, издевательство, которое ставит мужчину в смешное положение!

Опять среди гостей поднялся спор. Но теперь спорили лишь о способах отмщения. Зато все сходились в мнении, что подобный обман нельзя оставить без внимания, что изменница должна понести жестокое наказание. В заключение кто-то выразил удивление, почему этот вопрос интересует Маркова.

– Потому что я сам очутился в таком положении, господа! – со злобной усмешкой ответил он.

Послышались голоса удивления.

– Вот как? Кто же счастливец? И что думает предпринять Марков?

– Я решил последовать примеру своего дядюшки! – с грубым хохотом ответил Марков. – Вы говорили тут, что негодяйку следует отхлестать как следует. О, этого мало! Что значит удар хлыстом для такой негодяйки? Ведь у Гюс это уже бывальщина! Сиятельный граф Григорий Орлов оставил ей на память хорошенький рубец, который долго не заживал. А что толку? Нет, господа, мой дядюшка Нератов оказался гораздо остроумнее! Я поступлю по его примеру и приглашаю вас присутствовать сегодня вечером при интересном спектакле.

Подвыпившие гости с восхищением согласились принять участие в замысле Маркова, но сначала им хотелось узнать, как именно отомстил Нератов за измену. И Марков рассказал им следующее.

Нератов, очень богатый и еще крепкий старик, приблизил к себе одну из своих крепостных актрис – Маньку Воробьеву. Что за красотка была эта Манька! Но зато и продувная бестия тоже!

Нератов увез Маньку в Петербург, и там они зажили роскошной жизнью. В их петербургском доме была устроена сцена, и нередко Манька выступала для развлечения гостей. Только Нератову показалось, что Маньке скучно с ним. Он дал ей вольную и предложил, если она хочет, оставить его и найти свое счастье с кем-нибудь другим. Вольную Манька взяла, но уйти отказалась. Она бросилась в ноги Нератову, стала молить, чтобы он не отталкивал ее, так как она, дескать, страстно любит его. На что ей молодые, когда он, Нератов, лучше всякого юноши – и красивый, и сильный, и ласковый, и щедрый! Нет, она не уйдет от него, пока он силой не прогонит ее.

– Ну, ладно, Манька, – сказал Нератов, – оставайся, коли любишь! Я ничего лучшего и не желаю. Только помни одно: измены я не прощу! Коли полюбишь кого – приди и прямо скажи! Пальцем не трону, одарю, с честью отпущу и еще тебе же буду благодарен, что ты мою седую голову от позора избавила. Но, ежели я узнаю, что ты меня обманула… Берегись, Манька! Я и дарить, и наказывать умею!

Не прошло и полугода, как вдруг Нератов случайно узнал, что Манька обманывает его, и давно уже: тогда еще обманывала, когда в ногах валялась и в своей любви уверяла. Конечно, только щедрость любовника и нужна была этой подлой змее! И добро бы она полюбила кого, увлеклась… Какое там! Словно перчатки меняла она дружков!

Стал Нератов думать, как ему быть. Умный он был старик, понимал, что не всегда человек в своей природе волен. Вот и решил он не срамить себя, позвать Маньку, сказать ей просто, что она ему надоела, да и отпустить на все четыре стороны.

Это решение пришло ему в голову ночью, когда, не в состоянии заснуть, он бродил по саду. Только что это? В окне Манькиной комнаты блеснул свет, вот она сама появилась у окна. Пригляделся старик и видит, что внизу стоит какой-то молодчик. Еще минута – из окна спустилась веревочная лестница, и кавалер быстро взобрался на второй этаж. Затем свет опять погас.

И пришло Нератову в голову послушать, о чем будут говорить между собою любовники. Кто очередной победитель Манькиного сердца – это он уже знал стороной, но тем интереснее было ему подслушать разговор. Ведь «коварным обольстителем» был Петька Щеглов, дальний родственник Нератова по покойной жене. Этого Петьку-сопляка Нератов пригрел, обласкал и пристроил в ведомство иностранных дел. Здесь Щеглов подучивался и вскоре должен был получить назначение в одно из посольств. Вообще благодаря покровительству влиятельного родственника и собственным стараниям юноша был на виду. Да, всем был обязан мальчишка Нератову. Так хоть чувствует ли он по крайней мере раскаяние, что обманывает своего благодетеля?