Венценосный раб

– Да? – презрительно возразила Адель. – Не говорили ли вы мне, ваше величество, что из всех государей новейшего времени вас больше всего привлекает могущественная фигура Петра Великого, которого вы избираете своим образцом? На словах это, ваше величество, только на словах! Петр Великий был действительно государем, каким не можете быть вы, ваше величество! В нем никогда никто ни с кем не сталкивался, а что он хотел, то и делал. На него восстала сестра, он упрятал ее в монастырь. Шведы грозили ему войной – Петр двадцать раз терпел поражения, но в двадцать первый раз сам разбил шведов наголову. Духовенство хотело помешать ему – он подчинил его светской коллегии! Дворянство осмелилось выказать недовольство – он огнем и мечом смирил недовольных и создал новое дворянство! Сколько раз вы сами рассказывали мне об этом!

– Но ведь это касалось его государственной деятельности…

– А в семейной жизни? Полно, ваше величество! Жена оказалась Петру не под пару – он отделался от нее! Сын не разделял отцовских взглядов – он умер под пытками! А его второй брак?! Простую крестьянскую девушку, которая была не лучше меня, он сделал императрицей всероссийской, а прижитых с нею до брака дочерей – принцессами крови! И для этого ему не надо было советоваться с разными Шефферами! Монаршая воля, один росчерк пера – и все покорно склонялись! А когда вашему величеству предстоит сделать свою подругу всего только графиней Лильегорн, то из этого вырастает целая трагедия! Необходимо советоваться с Шеффером, узнавать, как поглядит на это королева, трепетать перед Данией и в результате брать назад монаршее слово!

– Но, Адель, я не отказываюсь… Ты не поняла меня… Я лишь нахожу, что данный момент не подходящ… Но со временем…

– Со временем? Нет, ваше величество, у меня тоже есть свое самолюбие! «Со временем» не будет ничего. Вообще вижу, что я стала в тягость вашему величеству. Из-за меня вас осыпают в печати самыми гнусными насмешками, которых не стерпел бы не только Петр Великий, а и никто из любых мелких государей! Из-за меня супруга грозит вам разводом, из-за меня готова возгореться война с Данией… Боже сохрани! Пожалуй, из-за меня настанет всемирная война, потом потоп, мор, уж не знаю что! Нет, я слишком низкого мнения о своей особе, чтобы допустить столько ужасов из-за себя. И чтобы спасти весь мир вообще, а ваше величество в частности, я ухожу! Шеффер и королева утешат вас в этой легкой потере. В крайнем случае приживете со своей Софией Магдалиной еще пару ребят, и тогда миру окончательно ничто не будет грозить!

Она повернулась, чтобы уйти, но Густав моментально очутился около нее. Он упал перед ней на колени и, охватив ее стан, принялся горячо и подобострастно целовать ее руки.

– Злая девочка! – укоризненно заговорил он, страстно обнимая ее. – Так и шутить-то жестоко! Неужели ты способна бросить меня из-за пустой размолвки? Неужели я так мало дорог тебе? Злая, злая!.. И что за ценность видишь ты в этом графском титуле? Ну на что он понадобился тебе так внезапно?

Адель слегка смутилась и замялась. Не могла же она сказать ему, что ей уже не под силу становилось выдерживать долее чинную жизнь, какую приходилось вести теперь? Она понимала, что каждый ее шаг подстерегается Марковым, а потому была очень осторожна и не компрометировала себя. Но это было крайне скучно, очень буржуазно, чересчур прилично! Она боялась, что сорвется в один прекрасный день, и тогда все будет кончено с королем. Вот на случай такого крушения ей и хотелось обеспечить себя хотя бы графским титулом: в умелых руках – это тоже капитал, который не трудно реализовать.

Но ведь не могла же она сказать это королю! К тому же она подумала, что, пожалуй, слишком натянула струны, а потому поспешила взять другой тон.