Вентус

Я прекрасно видела истинные намерения отца. Он хотел удалить меня от себя, лишить всяческой политической власти и возможности выйти замуж. Меня это не волновало. Я приняла его предложение из личных соображений. Честно говоря, мне безумно хотелось увидеть новые края и хотя бы временно пожить той жизнью, которую ведут мужчины. Я даже одевалась по-мужски. Помню, в день нашего отплытия я появилась в порту в кожаных брюках и мужской куртке, а за спиной у меня был тяжелый рундук с научными инструментами и книгами. Рядом семенили две дуэньи, совершенно не подготовленные к жизни на корабле и не понимающие, как им относиться к моему новому образу.

Университетские светила были еще менее рады меня видеть. Они рассматривали мое присутствие как нечто навязанное им против воли - и были абсолютно правы, - а меня саму воспринимали как скандальную особу. С первой же минуты, когда я ступила на палубу, мне дали понять, что я не дождусь от них никакой помощи, что они не будут повиноваться моим командам и всерьез воспринимать меня как главу экспедиции. Я не смогла найти с ними общий язык.

Наверное, в первый раз в жизни люди отказывались молниеносно исполнять мои желания. Я в ярости спустилась в свою каюту. Кипела я часов шесть, прежде чем поняла, что я снова реагирую на форму. Какой реакции я ожидала от этих людей? Они были проницательны и умны в избранной ими сфере деятельности и при этом ничего не смыслили в устройстве реального мира; это я уже успела сообразить. Так с какой же стати их неприязнь удивила меня?

Я идеализировала ученых, надеясь, что среди них наконец-то найду людей, способных меня понять. Могу ли я надеяться продолжать свои исследования с этими людьми? Нет, конечно; по-моему, им попросту не хватало для этого мозгов. Поэтому я рассмеялась и решила, что буду относиться к происходящему с юмором. Однако это оказалось непросто, поскольку команда была довольно жестока ко мне в последующие дни.

Не знаю, как далеко бы все зашло, если бы Фортуна не отвернулась от нас. Чтобы исследовать масштаб действия взрыва, мы проплыли вдоль цепочки островов, уходивших в открытый океан. Нам особенно хотелось добраться до одного острова в форме буквы «П», который, по-видимому, являлся конечной точкой архипелагами установить на нем сейсмографические приборы. Путешествие должно было занять неделю. На третий день после того как меня вызвали с камбуза, где я обедала вместе с матросами - они пригласили меня, и я согласилась, послав все традиции куда подальше, - я сидела и кипела от злости на корме, вдалеке от капитана и его высокомерного помощника. И тут на корабль обрушился шквальный ветер. Он чуть было не опрокинул судно набок, но это была лишь прелюдия к шторму, нависшему над горизонтом в виде ужасных черных туч. Мне велели сойти вниз. Я отказывалась до тех пор, пока капитан не потерял терпение и не приказал отнести меня насильно.

Несколько часов нас трясло, как спички в кармане. Мои дуэньи слегли от недомогания и страха. Я гонялась за сундуком с инструментами, который летал от одной стены каюты к другой. Когда настала ночь, корабль как-то странно содрогнулся, и я услышала, как матросы кричат, что мы наткнулись на скалу. Куда нас занесло, я не знала, но трюмы быстро заполнялись водой, и капитан, не способный управлять судном, решил спасти свою собственную шкуру.

На корабле была всего одна спасательная шлюпка. Капитан уселся в нее вместе с помощником и несколькими дружками. На меня, принцессу, ему было наплевать, поскольку он прекрасно понимал, зачем отец послал меня в эту экспедицию. Храброго рыцаря, который спас бы меня, на корабле не нашлось. Дуэньи вцепились в свои вышитые подушки и наотрез отказывались двинуться с места. Я все-таки умудрилась открыть дверь каюты и ринулась на палубу.

Команда поняла, что капитан ее покидает. Озаренные голубыми вспышками молний, оглушенные парусами, которые хлопали в воздухе, как плети, матросы столпились на борту с первым попавшимся под руку оружием и стреляли в шлюпку, уже спущенную на воду, но еще пришвартованную к кораблю. Я стояла в дверях под бешено вращавшимся штурвалом и смотрела, как они убивают друг друга. Внезапно линь порвался, и лодку начало относить. Оставшиеся на палубе матросы попрыгали в воду, охваченные жаждой спастись с корабля, который казался им обреченным на гибель.

За несколько минут палуба опустела, лишь трупы со странной оживленностью скользили по палубе от борта к борту. Шлюпка скрылась за громадными волнами. Я осталась одна, если не считать перетрусивших горничных; меня вместе с обреченным кораблем несло в открытый океан.