Вены магии (ЛП)

— А толку? — она гладила его голову. — Ты знаешь, что сделал, и что это было неправильно.

— Я растерян, — он задрал край ее ночной сорочки до бедра, дыхание задело ее кожу, и он поцеловал ее кристальными губами. — Все, что я знал, неправильно. Этот мир — тот, что я помню, и у народа знакомые лица, но я не могу найти того, каким я был.

— И не нужно его искать. Принца-воина в тебе уже нет, и земля с народом не нуждаются в нем.

— А в ком они нуждаются?

Он поднял голову, их взгляды пересеклись. Она хотела сказать, что мир нуждался в нем. Им нужна была добрая душа внутри того, кто хотел помочь народу. Но, чем дольше она была тут. Тем больше понимала, что культура фейри была ей неясна.

— Не знаю, — сказала она. — Когда-то я сказала бы, что им нужен добрый король.

— А теперь?

— Они ищут того, кто поведет их, но и поймет их при этом, — она подумала о дворфах и их прямоте. Они не хотели биться, кроме случайных потасовок, но они были тут. — Они доверяют тебе, но по-своему. Но они боятся, что ты последуешь по стопам брата.

— Кровь зовет кровь.

— Нет, — Сорча впилась пальцами в кристаллы на его щеке. — Ты не станешь Фионном.

— Как ты можешь быть уверена? Я ощущаю, что старые обычаи все еще под моей кожей.

— Это не лучшие обычаи. Ты первым поверил в это, Эмонн, — она гладила большим пальцем его губы. — Хватит. Хватит сражений, крови и смертей. Твой народ заслужил отдых.

— Я не могу остановиться, — мучения в его глазах чуть не разбили ее сердце. — Он придет сюда, и он не остановится. Фионну нет дела до нашего народа, или как много фейри нужно принести в жертву, чтобы доказать его точку зрения.

— Какую?

— Я не достоин быть королем.

— Никто не достоин, — сказала она с мягкой улыбкой. — Ты можешь только стараться быть хорошим королем. Ты не завоюешь сердца всех. Но ты можешь помочь им, сделать их жизни процветающими, а животы — полными.

— Откуда ты знаешь это?

— Я тоже хотела, чтобы мой король узнал, что мы голодны, — она встала, потянула его за собой, и он выпрямился во весь рост. — Ты помылся?

— Нет.

— Кто-то обработал твои раны?

— Не нужно. Мои раны не кровоточат.

Сорча скривилась. Она хотела ему напомнить, что не все раны внешние, что порой можно было исцелить просто прикосновением. Он поймал ее взгляд, держал ее в голубых кристаллах, острых, как меч, глубоких, как океан.

Он знал. Он знал, что она хотела ему сказать, но не хотел, чтобы она это делала.

— Идем со мной, — она протянула руку.

— Сорча…

— Возьми меня за руку, Эмонн. Дай обработать твои раны.

— Я не заслуживаю твоего прощения.

— Я не встретила того, кто не заслуживал, — она ждала его, ладонь замерла в воздухе.

Он боролся с собой. Она видела боевой гнев за его глазами. А потом Эмонн вздохнул и взял ее за руку.

— Я не заслуживаю тебя.

— Не заслуживаешь. А теперь иди в купальню, и я покажу тебе, что создали дворфы.

Комната за их кроватью была современным произведением искусства. Дворфы оживили старую купальню, соединив ее трубами с источниками под замком. Поворот вентиля, и горячая вода полилась в большую железную ванну, которую они подняли по лестнице.

Сорча уже использовала ее больше раз, чем должна была. Ее тренировки с Кейт вызывали боль в мышцах и дрожь в теле. Теплая вода успокаивала боль, и она надеялась, что с Эмонном будет так же.

Он застыл в центре комнаты, и она провела ладонями по его плечам. Она привстала на носочки и расстегнула его плащ, он упал на пол. Тихий звук разнесся эхом по комнате.

— Тебе не нужно этого делать, — он искал в ее взгляде ответ, которого не было.

— Нужно.

Она злилась, но Сорче нужно было ощутить, как его ребра двигаются под ее пальцами. Жизнь текла по его венам бурной рекой. Он был ранен, но выжил.

Это было важнее всего.

Вздох сорвался с ее губ, она сунула пальцы под его тунику и подняла ткань. Он склонился, помогая ей снять тунику, опустился на колено.

Она снова сжала пальцами его волосы, терпеливо распутывала колтуны в них, пока не справилась со всеми.

— Встань, воин.

Он посмотрел на нее, словно она была его миром. Эмонн поднялся на ноги, широкая грудь была в шрамах.

Сорча подцепила пальцами пояс его брюк, стянула их, и он остался голым. Она поцеловала новый шрам, красный и неровный, кристаллы в нем были острыми под ее губами.

— Позволь позаботиться о тебе, Эмонн. Завтра мы устроим свою войну.

* * *

Сорча не могла спать. В голове крутили возможности и крики умирающих.

Война оживала на глазах. Воспоминания были не ее, а друидок. Кровь покрывала их волосы, тела были раскрашены синим, они яростно визжали. Она не могла понять силу их гнева. Он бурлил в их душах, и они становились зверями, а не людьми.

Эмонн заерзал за ней. Его рука соскользнула с ее талии, он лег на бок. Расстояние. Оно росло между ними, было все больше, и она гадала, спали ли они вообще в одной кровати.

Она свесила ноги с края кровати, выбралась из-под шкур. Оглянувшись, Сорча ждала, пока он не устроится снова.

Он знал, каким красивым был? Эмонн был воплощением силы. Кристаллы мерцали в свете луны, украшая его кожу как тысячи звезд.

Было больно смотреть на него, когда она так злилась.