Вепрь

— Я не раз посмеивался над стрельцами нашими, глядючи на то, как они таскают за собой здоровые и неуклюжие пищали, кои чуть ли не ядрами заряжать приходится. Но сейчас видится мне, что если это с умом использовать, то может получиться немалое преимущество.

— Да не тяни ты кота за непотребное место.

— Думаю я, что следует пищали с крупным калибром снарядить картечными зарядами. Один заряд семь картечин вместит, никак не меньше. Подступят гульды, чтобы устроить мушкетную стрельбу, как водится, встанут рядком для дружного залпа, а тут и мы ударим по ним картечью.

— Картечный бой не вчера придуман. Да, выгода будет немалой, вот только мушкет против пищали в скорострельности куда ощутимее выигрывает, а с багинетами может получиться и половчее, чем с бердышами.

— А если против одного залпа, скажем, дать пять? Да потом первая линия отойдет, а вторая еще пяток залпов даст. Первую линию как есть побьем. Да еще если наперед вывести пушки, картечью снаряженные…

— Это как же ты собираешься дать пять залпов? — От хмурого взгляда нет и следа, в глазах — заинтересованность.

— А все просто, воевода. На всю длину ствола протягиваем запальный шнур, а потом начинаем укладывать заряды один на другой. Я так разумею, чтобы дальность приличной оставалась, пяти зарядов будет достаточно. Запаливает стрелец шнур и ждет, пока он прогорит. Когда запал достигнет пороха, тот загорится и выметнет картечь. Шнур от этого не погаснет, а дальше гореть будет, и так, пока все заряды не выйдут.

— Это знакомо. В старину так из тюфяков стрельбу вели, дробом каменным. Хм… А может и получиться. Вот только дымом все заволочет, так что стрельцам уж и не усмотреть будет, где гульды стоят.

— Залпа как такового не получится, стрельба выйдет вразнобой, так что слишком плотного дыма не образуется. К тому же на открытом месте он будет возноситься вверх и ветром его станет сносить. При стрельбе картечью столь уж хороший прицел не надобен, она прилично разлетается. Первый залп и вовсе губительным окажется. Тут еще вот какое дело… Не станем мы в открытом поле стоять. Время пока позволяет, поэтому выкопаем ров с валом. Когда стрельцы в том рву встанут, над валом только их головы и видать будет. А перед рвом поставим рогатки в два-три ряда да волчьих ям нароем. Чтобы гульды не вдруг добрались до нас, а еще залп удалось дать. Взберутся гульды на вал — стрельцы отойдут. Чтобы до них добраться, тем придется в ров спуститься. Хоть тот неглубок получится, да все одно — наши их сверху вниз бить станут. Но то уж крайний случай: сдается мне, не сумеют они добраться до рва.

— И где предлагаешь поставить полки?

— По воинской науке ты у нас мастак. Куда мне против твоего опыта.

— Ты мне зубы не заговаривай. Чай уж подумал обо всем, так что все и выкладывай.

— Вдоль Веселого ручья. Там и сам по себе подъемчик есть, а если еще и вал поставить… Жаль дно твердое, ну да не может быть все идеально.

— Больно широко по фронту получится. Там, почитай, с полверсты будет. Резерва у нас никакого не будет.

— Зато с флангов никто не обойдет. Там сосняк светлый, да все изрезано оврагами с крутыми скатами. Полусотни воинов достанет, чтобы удержать чуть ли не полк. С другого фланга — Турань.

— И кого предлагаешь туда определить?

— Меня с моими парнями, мы в лесу действовать обучены, да твоих боевых холопов. Мушкеты-то у них у всех переделанные, так что по скорострельности нам нипочем не уступят.

— Твоих девять да моих две дюжины — где тут полусотня-то?

— Из пограничной стражи, из тех, кто разбирается в охоте, наберем пару десятков. Я парней своих снарядил винтовальными карабинами, так что охотникам на время боя выдам старые. Вот так полусотня и наберется.

— И что, эти винтовальные тоже в скорости не уступят?

— Не уступят.

— Объяснить, как такое возможно, не желаешь?

Рассказывать ни о чем не хотелось. Но тут ведь какое дело: если и дальше молчать, то и до беды недолго. Пули-то их в гульдах не всегда остаются. Тот, кто насмерть сражен, тайну не выдаст, потому как вскрытие тут никто не делает. А вот когда лечат раненых, то свинец вынимают. Далеко не всегда пуля попадает в кость и деформируется до бесформенного куска, чаще происходит наоборот. Если же выстрел пришелся в мягкие ткани, так пуля и вовсе целехонька. Не такие уж тут и тупицы, чтобы не сложить два и два. В славенах тех пуль нет, так что от них скрыть новую разработку проще простого, а вот в гульдах этих пуль сколько угодно. Попадет образец к кому, кто с головой дружит, и тогда не врагу, а своим удивляться придется.

Руководствуясь именно этим соображением, Виктор недолго думая извлек два патрона и распотрошил их, представив взору воеводы пару образцов пуль, Нейслера и Минье. В нескольких словах рассказал, что да как. Градимир имел достаточный опыт обращения с огнестрельным оружием, чтобы тут же понять суть задумки, а также то, как людям Волкова удавалось вести столь меткую стрельбу.

— Что ж ты раньше молчал, скоморошья твоя душа! — в сердцах ругнулся воевода.

— Оттого и молчал, что одно дело — на стрельбище, иное — в бою. Испытать нужно было.

— Испытал?