Вепрь

Тамара Георгиевна достала из холодильника бутылку белого вина («Старый замок», девчонки, по пять капель еще никому не вредило»), а потом из магазина вернулся Костя — и пошла потеха! Женька, не в силах отказать себе в удовольствии, начала атаку на Костину девственность, и только такой простодушный человек, как Тамара Георгиевна, могла этого не заметить. Несчастному Косте кусок не лез в горло. Вскоре Славянке его глупый вид прискучил.

Кстати, о планах. О них действительно уже пора бы и подумать. С чего бы начать?

— Женя, — обратилась Славянка к подруге, — ты сильно не набивай живот, нам с тобой сегодня ещё много дел предстоит.

— Каких дел? — Женька изумленно захлопала глазами.

— То есть как это каких? — Славянка сделала вид, что чертовски удивлена. — А гостиницу кто за нас искать будет? Нам ведь где-то надо ночевать сегодня…

— Ночевать? — переспросила Тамара Георгиевна.

Простая душа — она мгновенно клюнула на удочку и распростерла свои гостеприимные объятия!

— Господи, девчонки, вы что, правда, решили в гостинице ночевать?! С ума сойти! Это же разориться можно!

Славянка сделала убитый вид и покачала головой:

— Конечно, Тамара Георгиевна. У нас здесь и знакомых-то хороших нет… кроме вас…

— Никаких гостиниц, — хозяйка взмахнула рукой. — Переночуете у нас. Площадь у нас позволяет.

— Спасибо, конечно, но мы дня на три…

— Да хоть на неделю. Савелий в Москве на конференции, когда вернется, неизвестно. Да это и не важно.

Та-ак, где неделя — там и две. А Савелий, верно, ее муж. Костин отец то есть. Костя у нас, выходит, Савельич по батюшке.

— У нас же не квартира, девчонки, у нас дворец. Один раз как-то сразу десять человек ночевали — и ничего! А уж двум таким птичкам как-нибудь найдём место.

Один вопрос был решен. Бегство из Города временно откладывалось на неделю-другую, Славянка немного успокоилась: время терпит, и если Сергей ищет ее, то они вскоре встретятся.

После обеда Костя пригласил их в свою комнату. Она напоминала секретную лабораторию сумасшедшего профессора, какой ее изображали в старых фильмах. На длинных столах вдоль стены были разбросаны груды старых потрепанных книг, запыленных тетрадок, в металлических подставках стояли колбочки, пробирки, реторты, на стене висели мощные термометры, друг на друге громоздились покрытые толстым слоем пыли осциллографы. Компьютер у окна был единственным предметом в этом бардаке, который выглядел не столь отчужденно: Шторы на окнах были приспущены, из-за чего царил лёгкий сумрак.

— Ну и берлога, — заметила Славянка, озираясь.

— Ага, — Костя довольно потер руки. — Я это так и называю — берлога.

— Иначе и не назовёшь… Кстати, у меня к тебе один вопрос, студент. Одну минуту, я сейчас.

Она принесла свою сумку, из которой извлекла портативный компьютер, пролежавший все это время на дне под тряпками.

— Это называется ноутбук, — пояснила она,

— Знаю, не «чайник». Где ты его взяла?

— Где взяла, там уже нет. Считай, что мне он достался по наследству. У меня есть причины полагать, что в нем запрятана прорва очень интересной и — что самое главное — дорогой информации.

— А какая проблема?

— Проблема в том, что я не знаю, с какой стороны к нему подходить и на какую кнопочку нажимать, чтобы он заработал.

— Ну, этот вопрос как раз по моей части.

Взяв у Славянки ноутбук, Костя сел за стол, поднял экран. Девушки устроились за его спиной.

— Хороший компьютер, — одобрительно отозвался Костя, быстро, как заправская машинистка, шлепая по клавиатуре. — Эта игрушка стоит не меньше восьми тысяч баксов. ММХ-технология, диск на пять гигабайт, тринадцатидюймовая матрица… А что конкретно тебя здесь интересует?

— Всё, — заявила Славянка. — Всё, что может оказаться интересным. Дело в том, что я не знаю, что конкретно там зарыто. Но наверняка есть что-то ценное.

— Хм, — задумался Костя. — «Что-нибудь ценное»… А как я различу, что тут ценное, а что лажа?

— Костенька, миленький, — положив руку ему на плечо, Славянка по-сестрински чмокнула в щеку, — для тебя ведь это как орешки щёлкать. Ты, главное, мне покажи, что откопаешь, а там уж я разберусь, важно это или нет.

— Папка «Конвент», — начал он. — Это единственная здесь неслужебная папка. Если есть желание, можно в ней покопаться. Есть желание?

— Есть-есть. Копайся.

Выяснилось, что папка «Конвент» состоит из множества других папок. Их штук пятнадцать. Все они назывались по-русски, причем в основном мужскими именами: «Семен», «Лазарь», «Фидель», «Аркадий», «Магистр», «Феликс». Некоторые звучали прямо-таки угрожающе. Например, «Душегуб» или, ещё того хлеще, — «Потрошитель». И одна папка называлась «Судный день».

— Впечатляющий списочек, — заметил Костя. — С кого начнём? Может быть, с «Потрошителя»?

— Нет. — Славянка постучала ногтем по слову «Магистр», увиденному на экране. — Посмотри сначала вот здесь.