Вепрь

— Хороший совет иной раз лучше всякой помощи, — возразил тот. — И я могу дать тебе такой: обратись к Лазарю. Он, помнится, как-то интересовался тобой. Да и племянник твой, — Феликс с усмешкой кивнул на Вепря, не замечая, что тот лишь делает вид, что полностью увлечён дегустацией рома, — у него, говорят, на хорошем счету. Или ты думаешь, что тебе за красивые глазки так свободно дышится в Сибири?

Потому-то Вепрю и запомнилась эта часть разговора, что его особу связали с каким-то человеком, чье имя было ему незнакомо. Лазарь…

— Лазарь Ланцберг, — повторил он задумчиво.

— Да, Лазарь Ланцберг, — подтвердил Сосунок. — Бывший рубщик мяса на рынке. Он вылез в верха, как червяк из-под земли, и когда мы опомнились…

— Извини, перебью: кто это — мы?

— Мы — это значит я. Ну, может быть, ещё несколько моих товарищей. Когда мы опомнились, было уже поздно. В руках у Лазаря заключалась чересчур большая власть, чтобы за него так легко можно было ухватиться.

"Слишком большая власть". Странно. Вепрь знал практически всех, кто обладал реальной властью, и они знали его. Впрочем, это здесь, в Городе, а в Москве он не такой частый гость, чтобы быть в курсе всех событий. Да и какое ему дело до распределения власти у тех, кто жаждет её?

Лично он жаждет другого…

— Ладно, суть я уяснил. А что ты хочешь от меня?

Сосунку, похоже, тоже наскучили долгие разговоры.

— Я хочу от тебя следующего, — прямо сказал он. — Если «Прелесть» у тебя, ты должен мне её отдать. Это раз.

— "Прелести" у меня нет.

— Если «Прелесть» не у тебя, ты должен найти её и опять-таки отдать мне.

— А чего это ради я должен работать на тебя?

— Должен, Вепрь, должен, — вздохнул Сосунок. — Если ты откажешься, я пущу в ход весь материал, что успел собрать на тебя. Это, конечно, малая толика твоих прегрешений, но и её вполне достаточно, чтобы ты сел, и надолго. Это ещё не всё. У меня есть еще один козырь, который мне ужасно не хотелось бы использовать. Но ты сам меня вынуждаешь.

Вепрь очень заинтересовался. Он опустил взлохмаченную голову, убрал с лица клоунское выражение и стал серьезным. Он достаточно изучил Сосунка, чтобы распознать, когда тот блефует, а когда говорит правду.

Сейчас Сосунок говорил правду. Даже холодный блеск в глубине зеленых глаз, казалось, кричал: "У меня есть козырь, Вепрь! Козырь, от которого тебе никуда не деться!"

— Говори. Говори, я слушаю.

Вепрь не просил. Он приказывал. И Сосунок отлично знал, когда приказа можно ослушаться, а когда — смерти подобно.

— Я не подонок, — произнес он быстро. — Ты сам меня вынуждаешь.

— Ну же!

— Морозова Ярослава Ивановна, ослепительная блондинка с синими глазами. Бывшая воспитанница воронежского детского дома, бывшая воспитанница колонии для несовершеннолетних преступников, бывшая аферистка, бывшая любовница Комова Сергея Алексеевича. В настоящее время, после неудачной сочинской авантюры, растворилась где-то в городских джунглях и залегла на дно. Однако если с умом взяться за дело, то найти ее будет не так уж сложно, ты же знаешь, Вепрь, как просто это делается. Управление внутренних дел давно интересуется её милым личиком, органы давно занимает вопрос, что за варево кипит в её головке со светлыми волосами, и, скажу тебе по секрету, тюрьма по ней плачет с того самого момента, как она появилась на свет. Заниматься ее делом ни у кого не было особого желания. УВД Ростовской области поначалу взялось за нее — после того как пострадал господин Айсен, гражданин Германии, но дело это так и заглохло… Но меня-то ты знаешь, Вепрь. Я найду её в Городе максимум за неделю. И она сядет, если ты сейчас скажешь мне "нет".

Какое-то время оба молчали, глядя друг на друга жёстко и изучающе. Сосунок знал, что Вепрю ничего не остается, как согласиться. Вепрь тоже понимал это.

— А почему ты решил, что она для меня что-то значит? — спросил он, помолчав.

— Потому что я умный человек, — отозвался собеседник. — Я умею собирать информацию и раскладывать ее по полочкам. Ярослава Ивановна Морозова до сих пор дорога тебе, как никто другой.

— Чёрт тебя побери! — в сердцах воскликнул Вепрь. — Откуда ты выискался на мою голову, такой умный?

— Шпана замоскворецкая, — с улыбкой развёл руками Сосунок.

— Шпана, — передразнил его Вепрь. — Надо было бросить тебя на съедение Ливерганту, а самому мотать в Рио. С такими деньгами там мне были бы только рады.

— С такими деньгами тебе везде были бы рады, — кивнул Сосунок. — Не знаю, почему ты сразу же так не поступил. Или ты хотел сначала найти свою Славянку и умотать за бугор вместе с ней? Хотя что-то непохоже, чтобы ты её активно разыскивал… Или уже нашёл?

Вепрю осталось только усмехнуться.

— Не-ет, не нашёл, — расцвел в улыбке Сосунок. — Так я и думал… Зачем тогда задержался в Городе? А, Вепрь? Что ты тут делаешь? Что за дела тебя здесь остановили?

— Важные, — отозвался Вепрь. — Они касаются только меня, и никого больше.

— Ну да, понимаю. Перед отъездом ты хочешь ещё кому-нибудь испортить жизнь. Я угадал? Учти: перед отъездом за бугор ты найдешь для меня «Прелесть». Надеюсь, я убедительно объяснил тебе, почему ты должен это сделать?