Вепсы. Очерки этнической истории и генезиса культуры

Можно сказать больше. Анализ, даже самый поверхностный, местных топонимов, имен и прозвищ крестьян, живших в указанных погостах в XV—XVII вв., дает достаточно прочные основания для утверждения, что это население говорило на языке прибалтийско-финской семьи, а именно на вепсском. Ограничимся несколькими примерами. В Койвушском погосте: Кангас-озерко (ср. вепсск. kangaz ’сухое возвышенное место в лесу’); в Михайловском Озерском погосте: деревня Конзево (ср. вепсск. kanz 'семья’); в Андомском погосте: деревня на Кюле (ср. вепсск. kiilä ’деревня’), Тимошка Андреев Мустоев (ср. вепсск. Mustoja ’Черный ручей’); в Вытегорском погосте: деревня Ребуевская (ср. вепсск. reboi ’лиса’), деревня Сярга (ср. вепсск. särg’ ’плотва’); в Мегрежском (Мегорском) погосте: починок на Перть-ручье (ср. вепсск. pert ’изба’), починок на Кив-ручье (ср. вепсск. kivi камень’), деревня на Лем-речке (ср. вепсск. lem’ ’уха’, ’жидкая похлебка’); в Оштинском погосте: Перть-ручей (ср. вепсск. pert ’изба’); в Веницком погосте: деревня Питкуева (ср. вепсск. pitk ’долгий’, ’длинный’); в Ярославицком погосте: деревня Корвушевская (ср. вепсск. korv 'ухо’), деревня Кивеницы (ср. вепсск. kivi камень’) и т.д.

Картина станет отчетливее, если для сравнения из той же книги привлечь описание заселенного русскими Хотславльского погоста. Здесь сразу же бросается в глаза почти полное отсутствие финноязычных топонимов, исключая одно-два названия. Основная масса топонимики сплошь русского происхождения. Точно то же следует сказать и о собственных именах и прозвищах: они либо православные, либо русские без малейшего намека на какое-либо финноязычное влияние.

Та же мысль находит себе поддержку еще в одном ряде фактов. Если сличить отраженные в писцовых книгах названия поселений на территориях, занятых в наше время вепсами, с современными названиями вепсских деревень, то нетрудно установить весьма точное совпадение как самих названий, так и пунктов их размещения. Учитывая закономерность, установленную для данного явления М. В. Витовым на основании скрупулезного изучения поселений Шунгского погоста Обонежской пятины, позволительно думать, что эти факты следует расценивать, как указание на непрерывность обитания этнически одного и того же населения.

Назовем несколько таких совпадений. На территории расселения средних вепсов писцовая книга 1496 г. в Оштинском погосте называет поселения на Шим-озере (Шимозеро),[34] на Ояте в Ладве (Ладва близ Виниц), волостку и деревни в Каргинцах (Каргеничи), деревни в Гонговичах (Гонгеничи), деревни на Сярге-озере (Сяргозеро), деревни на Корбо-озере (Корбозеро), деревни в Немже (Немжа), деревни в Озерех (Озера), деревни на Сарозере (Сарозеро). В числе поселений Пелушского и Койвушского погостов названы деревни южных вепсов в Чагине (Чайгино) и на Радогоще озере (Радогощь).

Спустя почти семь десятилетий писцовая книга 1563 г. фиксирует многие названия поселений средних вепсов, существующие до сих пор. В Мегрежском (Мегорском) погосте названы деревни на Коштюге (Коштуги), деревни на Кушто-озере (Куштозеро), деревни на Саргозере (Сяргозеро), «деревня словет в Пелтькаски» (Пёлкасская), деревни на Шимозере; в Оштинском погосте — деревни на Ояти в Ладве (Ладва), починок в Клен-озери (Кленозеро); в Веницком погосте — деревни в Нимже (Немжа), деревни в Озерах (Озера), деревни на Сар-озере (Сарозеро), деревни в Гонговичах (Гонгеничи), волостка Карганицы (Каргеничи); в Ярославицком погосте — деревни Ниргиници (Ниргиничи), деревня на Печевицах (Печевицы), деревни в Шондовичах (Шондовичи), деревни на Мягозере (Мягозеро) и т. д.

Однако решающее значение для определения этнической территории Чуди-вепсов все же имеют прямые свидетельства письменных источников. Их немного, но они достаточно выразительны. Для большей точности все эти данные целесообразно разделить на три группы по географическому признаку: в одну группу войдут свидетельства, относящиеся к основной территории расселения вепсов, две другие составят материалы, отразившие сведения о вепсах на некоторых освоенных ими землях.