Вепсы. Очерки этнической истории и генезиса культуры

В районе расселения прионежских вепсов не найдено поздних археологических памятников (курганов и проч.). Письменные источники также не сообщают никаких фактов, на основании которых можно было бы судить о заселении этой местности до конца XV столетия. Наиболее раннее упоминание северновепсских деревень содержится в писцовой книге 1496 г. В Оштинском погосте упомянуты деревни на Щелейце (Щелейки), на Хем-реке (Гимрека), на Рыбежне (Рыбрека) и на Ропо-ручье (Ропручей), названия и месторасположение которых не изменились до наших дней. В этих деревнях проживала численно очень небольшая группа вепсов — едва ли больше трех десятков дворов. Ко времени составления писцовой книги 1563 г. эти деревни сохранились (прибавилась лишь деревня на Житничном ручье — соврем. Житноручей), а число дворов в них заметно выросло. В то же время в составе Остречинского погоста возникли новые вепсские поселения — на Шолт-озере у Онига и деревни на Шокше-реке (соврем. Шелтозеро и Шокша). В XVIII в. селения прионежских вепсов объединялись в составе Шокшинской, Шелтозерской Бережной, Шелтозерской Горней, Рыборецкой и Гимрецкой волостей, а в начале XIX в. выделилась еще Щелейская волость.

Когда в этих местностях поселились вепсы, сказать наверняка трудно, но, учитывая первоначальную чрезвычайно низкую здесь плотность населения, допустимо предположить, что это произошло незадолго до того, как первые упоминания северновепсских поселений попали в наиболее раннюю писцовую книгу по Обонежской пятине, т. е. не ранее, чем в конце XIV столетия. Принимая во внимание, что язык прионежских вепсов практически не испытал влияния карельского (в отличие от тех групп вепсов, которые расселились севернее, в пределах Шуйского погоста, и составили основное ядро карел-людиков) и самоназвание этих групп вепсов и карел-людиков одно и то же — ludinikad, русское (вероятно, новгородское) по происхождению, кажется возможным рассматривать прионежских вепсов в качестве, так сказать, запоздавшего отряда общего продвижения вепсов с юга на север по западному берегу Онежского озера, начавшегося еще раньше. Освоение земель близ Шокши и Шелтозера имело место, во всяком случае, в первой половине XVI столетия и носило характер переселения группы вепсов из Веницкого погоста, на территории которого тоже известны поселения на Шокш-озере, на Шокше-реке и т. п.

Рис. 12. Страница с текстом на вепсском языке.

Продвижение вепсов из области их преимущественного расселения на север не осталось незамеченным и получило, хотя и не всегда внятное, отражение в источниках. Красочное описание северного язычества местного населения Карельского Поморья в соловецкой рукописи XV в. «Сад спасения» свидетельствует о наличии здесь контактов с какими-то чудскими группами. Еще П. С. Ефименко обратил внимание на одно место в предисловии (конец XV в.) к житию Зосимы и Савватия, написанном игуменом Соловецкого монастыря Досифеем, где говорится о «многих языках», живших в соседстве с монастырем, среди которых названа и Чудь. Любопытный след того же процесса обнаружен В. И. Срезневским, которым в одной из деревень на Заонежском полуострове в начале нашего столетия был найден рукописный сборник заговоров, содержащий несколько фрагментов текста, записанных русской скорописью первой половины XVII в. (рис. 12) на языке, очень близком к вепсскому. Вначале даже думали, что эти фрагменты написаны именно по-вепсски, но более тщательный анализ текстов как со стороны палеографической, предпринятый Т. В. Старостиной, так и специально лингвистический, проделанный по нашей просьбе языковедами M. М. Хямяляйненом, М. И. Зайцевой и М. И. Муллонен, позволяет предположить, что их язык, ныне исчезнувший, занимает, возможно, промежуточное положение между собственно вепсским и людиковским диалектом карельского языка.

Другим направлением движения вепсов стал путь в восточное прибрежье Онежского озера, в Пудожский край и далее в Заволочье. Путь этот был знаком вепсам издавна, и есть некоторые основания для предположения, что и позднее, в XIV–XV вв., он еще не оказался совершенно забыт. Следы движения вепсов здесь встречаются весьма часто, хотя, разумеется, выявить среди них более ранние и более поздние с приемлемой степенью точности в ближайшее время вряд ли удастся.

Для прослеживания одного из начальных этапов этого второго направления миграции существенное значение имеет уже упоминавшийся в другой связи памятник — «завещание» или «житие» Лазаря — основателя Муромского монастыря (середина XIV в.). Несмотря на то что в составе «жития» имеется подложная данная грамота на владение землями вокруг монастыря, а в остальном тексте есть некоторые несоответствия в именах и датах, свидетельство этого документа об обитании Чуди-вепсов поблизости от монастыря не вызывает сомнений.