Верь мне

Осознание этого почти физически давило на плечи. Из-за пыли стало трудно дышать. Бумага шелестела и будто насмехалась, секретари смотрели, ухо жгло горячее дыхание мага — пытка, а не избавление. Пугал масштаб изменений, написанный простыми буквами: своей подписью Арелла обязалась изъять все печати и символы рода Тафлов у своих подданных, следить за соблюдением закона, обеспечивать условия для жизни и труда, утвердить налоги, чтобы денег хватало на оплату нужд городов, податей королю и магистрату. К тому же, закон обязывал оставить десятую часть приданого Тафлу… Раньше это казалось простым, но количество мелких деталей сводило с ума.

Арелле показалось, что минули часы, прежде чем все закончилось. От напряжения болела голова, нижняя рубашка липла к телу, ко лбу — пыль. Ей было уже все равно, только бы уйти отсюда, но оставалась еще религиозная церемония. Она ожидала подобие свадьбы, с долгими монотонными заклинаниями, невесть откуда берущемся туманом и гаснущие свечи. К удивлению Ареллы, Калсан просто взял их с Тафлом за руки и с минуту шептал что-то неразборчивое.

— И это все? — удивилась она, когда чародей победоносно улыбнулся.

— Госпожа Вастонар, люди любят развлечения, — он взмахнул руками, как распорядитель представления. — Они придумали множество традиций для украшения свадеб, они есть и у разводов, но мне показалось, что это будет неуместно. Но я могу поженить вас еще раз, чтобы после все исправить.

— Благодарю, не стоит, — бросила Арелла и встала на ноги.

Она готова была кинуться прочь из этой духоты и полумрака, но ей снова дали какие-то бумаги. Свобода была куплена за несколько подписей, после чего Калсан направился к секретарям. Женщина не могла стоять спокойно и подошла к окну. Снаружи виднелась каменная стена и пара мраморных единорогов перед ней, купавшиеся в солнечных лучах; зрелище раздражало, хотя следовало радоваться. Что-то мешало, Ареллу будто сжимало тесное платье. Она не могла принять свободу, видимо, не хватало надуманных ритуалов, обозначающих переход к новому.

— Не бойся, — послышалось рядом, — если уж Гильем не развалил свое наследство, то и ты справишься.

Женщина обернулась и увидела супруга… бывшего супруга. Он виновато поглядывал на нее, то и дело опуская глаза на свои руки, сложенные на поясе.

— Пытаешься набиться в друзья? Уж не хочешь ли предложить торговое соглашение?

— Почему бы и нет?

Тафл взглянул на Ареллу и широко улыбнулся. Его лицо озаряло солнце, а добрый тон звучал искренне. Эти простые действия прогнали гнев, и сердце наполнилось нежностью. Не удалось вспомнить моментов, принадлежащих только им двоим, которые вызвали бы трепет и радость, однако со стороны мужа была забота, уважение.

Арелла подумала о тех несчастных, которых выдают за чуть живых стариков. Всю юность им приходится трястись над болячками и ночными горшками, не зная радостей от плотской близости. Не гарантировал счастья и молодой супруг, ведь надоевших жен ссылали в глушь и разлучали с сыновьями, а в их покоях селили любовниц, нередко бывших камеристок. Арелле повезло, возможно, они с Тафлом были бы счастливы, роди она ребенка.

— Я растерялся, — вдруг сказал лорд и потупил взгляд. — Знаю, это звучит ужасно, но так оно и есть. Прости, но твоя гибель пошла бы на пользу моей семье, и я поддался искушению. Но встретив тебя у эльфов, я понял, что не могу причинить тебе зло. Долгие годы вместе привязали меня к тебе.

Арелла улыбнулась. Признание Тафла будто избавило ее от тяжелой ноши, и дышать стало легче.

— У нас не получилось стать любящими супругами, возможно, теперь мы станем друзьями, — сказала она.

Лорд внимательно посмотрел на нее и тоже ответил улыбкой. Оба понимали, что вряд ли это возможно, но теплое расставание было лучше тихой вражды.

Вдруг за спиной лорда выросла черная тень, и Арелла вздрогнула. Она не сразу узнала Велора, вид которого заставил вспомнить о пыли и духоте. Тафл тоже заметил его и откланялся.

— Что ему нужно? — рыкнул оборотень.

— Т-ш-ш, он еще близко. — Женщина взяла его за предплечье и повернула к окну, боясь, что другие заметят неестественный блеск глаз. — Мы просто попрощались.

— Вы улыбались друг другу.

— Мы решили проститься друзьями… — Она осеклась, догадавшись, чем вызвано такое недовольство. — Не ревнуй, наш брак в прошлом…

— Брак — да, но ведь почему-то вы поженились когда-то.

Плащ не скрыл, как сильно напряглись мышцы на руках Велора, когда он сжал кулаки. Его ревность и неведение веселили — кажется, он не до конца понимал суть браков по расчету. Однако радость омрачала причина развода, ведь Арелла так и не рассказала ему. Оборотень собирался остаться с ней, поэтому необходимо было сообщить о своем бесплодии, но слова застряли в горле. Это было мерзко, женщина чувствовала себя преступницей: каждая гулящая девка могла родить ребенка, выходит, что все они были важнее Ареллы. Ведь Боги не просто так наказали ее, но за что? За что?!