Верь мне, Есения (СИ)

— Приехали, — спустя некоторое время объявляет психолог, останавливая машину и отстегивая ремень безопасности. Изумленно оглядываюсь, понимая, что мы находимся посреди какого-то поля. Вокруг ни души.

— Где мы? — испуганно прижимаю к себе рюкзак с вещами.

— Там где нужно, — рыкает психолог, выбираясь из автомобиля. — Выходи.

Он резко открывает дверь с моей стороны и буквально вытаскивает из машины, больно сжав руку повыше локтя.

— Что вы делаете? — в страхе пытаюсь вырваться, но куда там, хватка у мужчины стальная.

Теперь я понимаю, что, скорее всего Юрий Федорович в сговоре с этими хмырями. Только вот зачем тогда меня было увозить из приюта? А психолог между тем, невзирая на мое сопротивление, волочет меня к обочине. С ужасом смотрю на придорожную канаву, заметив на ее дне не только грязную воду, но и мусор, ошметки овощей, упаковки из-под чипсов, целлофановые пакеты и даже труп крысы.

— Прыгай! — приказывает мужчина, делая шаг вперед, и дергает меня за собой.

Визжу что есть мочи, и колочу этого безумца по голове рюкзаком, падая в пустоту. Но, вместо ожидаемого плюха в отвратительную жижу на дне канавы, оказываюсь на твердой земле. Мужчина продолжает крепко держать меня за руку, а я удивленно озираюсь.

Вокруг нас раскинулся осенний лес. День в самом разгаре, и мне становится немного жарко в теплой зимней куртке. Снова дергаю рукой, пока еще не до конца поняв, где я оказалась, но ожидаемо, что мои усилия пропадают впустую.

— Ты таки привел ее, — хриплый голос заставляет нервно вскинуть голову. К нам приближаются пятеро мужчин, самой что ни на есть, бандитской наружности.

— А как же. Я ведь обещал. Гони деньги, Пер! — отвечает мой психолог.

Глава 2

— Держи свои гроши, приятель, — гогочет один из головорезов, показывая крупные желтые зубы.

На землю с глухим стуком падает замусоленный мешочек, похожий на старинный кошель. Взгляд Юрия Федоровича алчно останавливается на нем, он неожиданно толкает меня в спину и быстро наклоняется за наградой. Я делаю по инерции несколько шагов вперед и попадаю в объятия того самого ржущего мужика. Он крепко прижимает меня к себе, обдавая запахом перегара и чеснока, и быстро передает в руки своим прихлебателям. Тихо всхлипываю от боли, гадкий мордоворот стальными пальцами впивается мне в плечо.

Позади слышится сдавленный хрип, я оглядываюсь и в ужасе замираю от открывшейся моему взору страшной картины. Склонившийся прямо к земле, психолог начинает медленно валиться на бок, а у него из горла торчит кинжал, загнанный по самую рукоятку в шею.

В глазах темнеет от страха, в воздухе пронзительной трелью разливается громкий вопль, и только через секунду я понимаю, что это именно я издаю эти отвратительные звуки. Мне конечно не нравится моя истерика, но я все равно орать не прекращаю, да еще и, размахнувшись, свободной рукой врезаю держащему меня амбалу по уху.

— Зараза! — сквозь зубы шипит мужик и быстро перехватывает мою воинственную конечность.

При таком раскладе приходится пустить в ход ноги. Нещадно ими брыкаюсь, как молодой жеребенок, и на секунду замолкаю, чтобы перевести дыхание. Затем снова набираю воздух в легкие и опять принимаюсь вопить уже не от страха, а корысти ради, понимая, что мои истошный визг слегка дезориентируют противников. Да и вдруг кто-то кинется на помощь… Хотя, честно говоря, в это верится с трудом, скорее наоборот “мимопроходилы” постараются убраться отсюда подальше.

— Да заткни ты ее, наконец, — рычит желтозубый мордоворот, как раз, в это время, вынимающий из Юрия Валерьевича кинжал.

Еще один из бандитов направляется к кустам у противоположной стороны поляны и зачем-то тщательно начинает их осматривать, а второй топает к стоящим невдалеке пофыркивающим лошадкам и принимается сосредоточенно шарить в седельных сумках.

На рот мне сразу же ложится огромная грязная волосатая ладонь, прерывая звукоизвержение, да еще и зажимая нос, этим самым пресекая попытки вдохнуть кислород. В горле от ощущения брезгливости начинает подниматься тошнота. Но спустя секунду я слышу странный свист и чувствую, что мерзкая длань на моих губах безвольно падает, да и сам мужик слегка ослабляет хватку и валится на землю, увлекая меня за собой. А следом за ним и второй хмырь, стоящий возле нас и помогающий меня усмирять.

Сдавленно охаю, придавленная тушей увесистого мужчины и, не отрывая взгляд от древка стрелы, торчащей у него из затылка, ужом извиваюсь, выползая из-под обмякшего тела. На этот раз крик удушающим комком замирает в горле, и все мои действия направлены только на то, чтобы оказаться подальше от еще теплого, но без сомнения мертвого похитителя.

Туша мужика кажется неподъемной. Я барахтаюсь изо всех сил, медленно, но, уверенно извлекая свое тело на волю, и уже собираюсь подниматься с земли, но кто-то внезапно подхватывает меня под мышки, помогая в этом нелегком деле.

— Ух, ты! Какая красотка! — восклицает поднявший меня на ноги мужчина. Половина его лица закрыта платком, как у ковбоев в американских вестернах, а на голове широкополая шляпа, кидающая тень на глаза.