Верь мне и жди

Любимый, ты не обижайся, но в мире обычных людей свои законы. Даме в моем возрасте стыдно жить иллюзиями. Стыдно влюбляться в выдуманных героев. К тому же я с детства помню заповедь: «Не сотвори себе кумира». Девчонки имели полное право на осуждение. Я и не пыталась им объяснять, как важно мне ежедневно видеть твои глаза, пусть даже с черно-белой фотографии.

На этом разоблачение не завершилось. Шура нажала кнопку CD на музыкальном центре, и оттуда полились звуки чудесной баллады. Тогда ты пел уже на русском языке в сопровождении классического оркестра. Зазвучала «Баллада» на стихи Николая Гумилева. Я знала, что это твой любимый поэт.

— Это тоже Красков? — удивилась Шурка.

Счастливо улыбаясь, я кивнула.

Они послушали немного, одобрили. Однако следующее открытие не сулило для меня ничего хорошего. Встречаясь на девичниках, мы любили смотреть старые записи наших совместных путешествий на ЮБК (Южный берег Крыма), как выражалась Катя. И вот именно Катя включила видеомагнитофон, уверенная в том, что нужная пленка уже заряжена. На экране телевизора показался ты в какой-то концертной записи отвратительного качества. У меня их было несколько, Пиратские записи, в прямом смысле слова из-за угла. Это все, что я смогла найти.

— Да-а… — протянула Катя. — Это уже диагноз.

Теперь я жалко улыбалась. Мне нечего было сказать в свое оправдание.

— Ты же обещала! — напомнила Шурка.

Любимый, я объясню, о чем речь.

Отчаявшись меня пристроить, девчонки взяли с меня обещание, что я постараюсь жить в реальном мире. Это означает: приглядываться к окружающим людям, радоваться каждому дню, не мечтать и не витать в облаках. Даже любимых поэтов на некоторое время забыть. Научиться «просто, мудро жить», как писала та же Ахматова. Словом, спуститься с небес на землю.

— Я как чувствовала! — изрекла свой приговор Катя. — Нет, дорогуша, ты неизлечима. Сколько можно твердить: надо быть реалисткой. Тебе, матушка, слава Богу, не шестнадцать лет.

«Почему слава Богу?» — подумалось мне тогда.

— Да ладно, Кать, — заступилась за меня Шурка. — Коля симпатичный. И поет хорошо.

Это она тебя назвала Колей. Ты уж извини, она такая. Весь мир воспринимает как братство.

— Разумеется, — отрезала Катя. — Он — где? — Катя еще раз ткнула ногтем в твой портрет так, что я вздрогнула. — А ты? — Она посмотрела на меня как на нашкодившую ученицу. — Я уже не говорю о том, что у твоего Коли, верно, имеется жена, дети. Ты на что тратишь жизнь? Ты что, вечно жить собираешься? Забыла, сколько тебе лет?

Про твою семью я, конечно, думала много. Ревновала, страдала, но знала, что это свято. Я любила твою жену Наташу уже за то, что ты любил ее. И поверь мне, никогда, никогда бы я не посмела встать между вами!

Но тогда об этом и речи не могло быть. Где я, как выразилась Катя, и где ты.

Я попыталась оправдываться перед моими строгими судьями:

— Да я же не отворачиваюсь от жизни, что вы! Я общаюсь с людьми на работе. Гошка вот.

Катя фыркнула:

— Ты еще моего племянника вспомни. Вы хорошо с ним смотрелись на море, даром что ему одиннадцать лет.

— С твоим Славиком в кино ходили, когда он этого… как его… привел.

— Не «этого», а Сашу. Чем он тебе не показался? Начинающий бизнесмен, машина есть, скоро квартира будет. Чего тебе еще надо? Ты ему понравилась, он спрашивал, когда еще тебя можно увидеть.

— Девочки, — призналась я, — я ведь даже лица его не запомнила. Честное слово. Покажи мне его сейчас — не узнаю.

Катя с чувством нажала на пульт и выключила видеомагнитофон.

— Это потому, что ты никого, кроме своего Краскова, не желаешь видеть. Понимаешь, он тебе мешает! Ты никогда не выйдешь замуж, если будешь на него смотреть каждый день! Это же прописные истины!

Наш психолог разошелся не на шутку. Причем, знаешь, она всегда права. Катя много практикует теперь, но и тогда она уже была умнее нас с Шуркой в жизненных вопросах.

Ты знаешь, Шурка тоже бестолковая, как и я. У нее, правда, другая крайность. У Шурки все люди сначала замечательные, умные, добрые, такие душки. Через некоторое время они оказываются не такими добрыми и умными. Это не мешает подруге ошибаться снова и снова. С мужчинами все точь-в-точь так же. Сначала — любовь безумная, потом ревность безумная. Потом в ход идут кулаки и ругань. Дальше остается только поскорее избавиться от возлюбленного и забыть. Чтобы вновь попасть в точно такую же историю. Специалист по граблям, на которые регулярно наступает.

Так вот, Шурка меня обычно защищает. И тогда она бросилась на амбразуру:

— Нет, Кать, ты не права. Если бы у Оли появился ее человек, то она тут же, уверяю тебя, забыла бы Краскова.

Катю не так-то легко сбить с толку.

— А она никогда не встретит этого своего, если будет сидеть безвылазно дома, не сводя глаз с любимого героя.

При этом она посмотрела на постер таким взглядом, что я невольно взревновала. Поверишь ли, мне причинил боль просто заинтересованный взгляд подруги и всего лишь на твою фотографию! Это было, когда я не имела на тебя вовсе никакого права. Теперь же… Впрочем, я ухожу в сторону.