Верь мне (СИ)

Я конечно рада помощи, в моей ситуации грех подобным разбрасываться, но… в нашем мире мне как — то сложно поверить в бескорыстное желание помочь.

Как и советовал Илья, иду в спальню выбирать вещи в его шкафу, мои грязные и в крови, надо бы постирать.

Выбираю обычную черную футболку и простые спортивные штаны.

Иду в ванную, принимаю душ и стираю одежду. Куртку я кстати свою проверила, флэшка на месте и целая.

Так, нужно, наверное спросить, где можно свои шмотки развесить, чтоб просохли и на глаза никому не попались.

Выхожу из ванной одетая только в футболку, она мне как платье, до середины бедра, штаны уж слишком большие, и хоть я девочка не маленькая, но они с меня просто сваливаются.

Хочу выйти на улицу проведать радушного хозяина, поднимаю голову, в проеме стоит медведь.

— Ерш твою медь! — Вырывается у меня не осознанно. Вскакиваю на диван, будто это меня спасет от животного, но тот не шевелится, только голову на бок склонил и смотрит на меня придурошную, забившуюся на диване.

В проеме показывается фигура Ильи.

— Муромец… то есть не Муромец… то есть Илья… осторожно, это же медведь. — Шепчу, испуганно косясь на косолапого.

Мужчина протискивается мимо медведя.

— Не бойся, это Потап, он свой. Я про него говорил. Он тебя в лесу нашел.

— Значит мне тогда не показалось. — Бормочу — А можешь попросить его выйти, я конечно помню, что людьми он не питается, но мне сначала нужно привыкнуть к этой мысли.

— Потап, слышал. Иди гуляй. — Медведь недовольно бурчит, пятится назад и выходит на улицу.

— Ну вот, все можешь слезать. — Оборачивается, смотрит на меня, и мне кажется его взгляд темнеет. — Кхм… сможешь же сама? — Голос тоже более хриплым стал.

Оглядываю себя, мать, ну ты блин даешь! Футболка задралась практически по самую розетку! А я даже без белья, все постиранное в ванной лежит!

Одергиваю молча подол, будто ничего такого. Спускаю ноги на мягкое сиденье, но меня опять, как нежную барышню ведет в сторону. Коган, соберись уже, а!

Меня ловят и прижимают к крепкому телу. Хватаюсь руками за мужские плечи.

Уля-ля, какие мышцы, ух!

Моя уверенная троечка распласталась по его каменой груди, синие глаза все темнее с каждым мигом наших соприкасающихся тел.

Сейчас, когда мы так близко, что горячее сорвавшееся дыхание друг друга опаляет кожу лица, я впервые могу разглядеть его вблизи.

А там, за этой бородой скрывается горячий леший лет тридцати, максимум тридцати пяти, хотя до этого момента я бы ему меньше сорока не дала. Высокий лоб, густые брови, волосы темно русые, не слишком короткие. Нос чуть крупноватый с горбинкой, кажется, был сломан. Губы… м-м-м, какие порочные губы. Не пухлые, не тонкие, а то что нужно. Грех прятать такие губы за этой неуместной бородой.

Пока я рассматриваю мужчину, он рассматривает в ответ, скользит от глаз, останавливается на родинке под левым, стекает ниже, лаская одним взглядом ту, что над губой, и наконец, виснет именно на них. На губах.

Большие ладони стискиваются на талии сильнее. Непроизвольно облизываюсь. Мне кажется, от искр между нами можно разводить костер.

Илья будто приходя в себя, отпускает и отступает.

Будет слишком глупо выглядеть, если я снова потянусь за его объятиями?

— Осторожнее. Ты все еще слаба. Я там на кухне чай оставил. Сейчас пожарю мясо и будем обедать. — Отступает все дальше к выходу. — И это… Кира, штаны все — таки надень, прохладно. — Скрывается на улице, прикрыв дверь.

Ух, как нас обоих пробрало…. что вообще на меня не похоже между прочим. Секс после пяти минут знакомства не про меня.

Что ж меня сейчас-то так прошибло от близости малознакомого мужика?

Просто стресс скопился. — Нахожу оправдание.

И все-таки, какой мужчина и в такой глуши пропадает.

Вздохнула, слезла с дивана и натянула мужские штаны, подвязала сбоку, закатала штанины, ну что ж более, менее.

Шлепаю босыми ногами в кухню, на столе дымится большая кружка с чаем. заботливо оставленная мужчиной.

Ммм… вкусно.

Я устраиваюсь на стуле, потягиваю чай, на кухне топится печь, от нее тепло. Еще немного и я вообще разомлею.

Минут через десять в дом заходит Илья, заносит шашлыки и сваренную в котелке картошку в мундире.

— Давай, помогу. — Хочу соскочить со стула.

— Не надо, я сам. Сиди грейся.

Послушно остаюсь на стуле. Ладно не буду мешаться.

Илья накрывает на стол, ставит пиалу с вареньем, вскрывает банки с соленьями. В общем, через пару минут стол уже накрыт.

Прежде чем сесть за стол, не Муромец уходит в спальню и возвращается оттуда через минуту, в руках у него шерстяные носки.

Садится на стул и подтягивает мои ноги к себе на бедро, и начинает натягивать на них эти самые носки. Попутно немного погладив шершавыми пальцами кожу которая тут же покрылась мурашками.

Большой теплый и такой плюшевый… Просто, вау… Я что, из триллера в какую — то ванильную сказку попала?

Обо мне никто и никогда так не заботился. Приятно…

— Холодно. Не хватало, чтоб простудилась еще.

— Спасибо. — Смущено опускаю взгляд.

— Ешь, давай, а то остынет. и… ты уж извини, что так скромно, но чем богаты… я — то к простой еде привычный, а ты наверное… — Неловко чешет затылок.