Верь мне (СИ)

Пока я стою, хапая воздух, оборзевший принц абсолютно спокойно устраивает свою задницу на моем подоконнике и, не спрашивая разрешения, подкуривает сигарету.

– Посмотри фотографии, – равнодушно кивает в сторону стола, где, как оказывается, оставил папку.

Я бросаюсь к ней, распахиваю, суматошно просматриваю содержимое и с чувством выполненного долга так же быстро закрываю.

– Ничего нового. Никого не узнала, – тараторю отрывисто. Стреляю в него воспаленным взглядом. – Можешь ехать!

Едва на ногах стою. Он же… Пригвоздив меня взглядом, неторопливо затягивается.

– Дай докурить, – выдает лениво после серии дымных колец.

Я сжимаю вспотевшие ладони в кулаки и просто жду.

Однако…

– Все? – шепчу, когда затаптывает окурок в блюдце, которое сам же нахально достал из шкафчика. – Уезжай… – замолкаю, когда Георгиев, запрокинув голову назад, пронизывает меня каким-то невообразимо порочным взглядом.

Не успеваю больше ничего сказать, как он так же демонстративно вставляет новую сигарету в рот и чиркает зажигалкой.

Затяжка. Трескучая пауза. Густой выдох. Едва заметная усмешка.

И дерзкий повтор:

– Дай докурить.

Я прихожу в оглушающую ярость. Бросаюсь к нему, выхватываю висящую между его расслабленными пальцами сигарету и, пыхтя неадекватной злостью, вдавливаю ее в грязное от пепла дно блюдца.

– Хватит, – высекаю взбешенно. – До свидания!

Выпалив последнее, стремительно разворачиваюсь. Не знаю, куда бежать собираюсь.

«Не прощаемся…» – бомбит в голове, пока делаю первый шаг от Саши.

Первый и последний.

Потому что он ловит мою руку и заставляет резко развернуться.

Головокружение, темнота в глазах, давление ладони на затылок, властный рывок… Мой судорожный вдох, его горячий выдох… И наши жаждущие распахнутые рты сталкиваются.

19

Без каких-либо тормозов…

«Дай докурить…»

Только сейчас, когда Георгиев меня целует, понимаю, что он на самом деле далеко не так спокоен, как изначально показывал. Его железная хватка, жадные ласки и горячая дрожь за короткий миг выпускают в мое тело киловатты безумной страсти. Чтобы не чувствовать аналогичного сумасшествия, нужно в ту же секунду умереть. Я же с ним, напротив, воскресаю. Сотрясаюсь и приникаю ближе. Вцепляюсь в Сашину футболку пальцами с тем оголтелым рвением, которое выдает, что мне нужно держаться за него, чтобы не рухнуть в разверзнувшуюся вокруг нас пропасть. Давление его ладони на моем затылке усиливается. Кольцо второй руки, которым перетянута моя талия, сжимается.

Не даст упасть… Конечно же, не даст.

«Дай докурить…»

Не о сигаретах ведь речь… Вовсе нет.

Затягивайся, родной. Наполняйся нашей любовью. Травись, пока не остановится Земля.

В один момент срываюсь и перехватываю инициативу. Посасывая Сашин язык, чувствую, как он замирает, шумно тянет носом воздух, а затем всем своим могучим телом вздрагивает. Эта яркая реакция рождает внутри меня соответствующую бурю. Не пытаясь сдержать дрожь, с надсадным вздохом отстраняюсь. И тут же набрасываюсь на Георгиева с какими-то альтернативными ласками. Выдаю явно не то, чего он ждет – лихорадочно чмокаю его губы. Верхнюю, нижнюю… В конце концов, выхожу за контур. Набрасываюсь с поцелуями на его подбородок, щеки, скулы, глаза… Я так сильно скучала! Я так отчаянно люблю! Я так боюсь остановиться!

Дай докурить… Дай…

Надышаться. Напиться. Насытиться.

– Соня… Малыш… – хрипит мой Георгиев, выталкивая часть того вибрирующего напряжения, которого так много внутри него.

Мой… Сегодня снова мой…

– Ладно… Все уже… Хватит… Тебе пора уезжать… – выдвигаю рваным шепотом не требование, а очевидный бред.

Хватит?

Сама себе не верю. Под ребрами что-то протестующе сжимается и расплескивается по всей моей груди жаром. Едва не сгораю заживо от буйства этого пламени.

Дай докурить… Дай…

Саша же на мой неуверенный ультиматум реагирует тяжелым и многозначительным вздохом. Без слов подхватывает меня на руки и несет в спальню.

– Остановись сейчас же… – шокируя саму себя, шлепаю его ладонью по плечу. – Ничего не будет… Я не поддамся! – выпаливаю, а ему хоть бы что! С каменным лицом продолжает шагать. – Ну, все… Все, Сань… – касаясь пальцами подбородка, заставляю его повернуть голову в мою сторону. – Все…

А что «все», и сама не знаю. Его карие глаза торопливо исследуют мое лицо. Вижу в них отлично знакомый обезоруживающий блеск похоти. И понимаю, что сегодня все будет иначе. Но не потому, что Георгиев готов, как раньше, полностью отпустить себя, а потому что я сама хочу ему это позволить.

Если в прошлый раз мы по большей части занимались любовью, то сегодня между нами со старта клубится темная требовательная страсть. Вот почему я весь вечер боялась смотреть на него… Чтобы не выдать себя.

Я не могу думать… Не могу сопротивляться своему телу… Не могу хоть немного снизить градус кипящего во мне возбуждения…