Верь (СИ)

Бабушка поворачивается и спускается по лестнице. Она видела меня или просто забыла закрыть дверь? Какая разница, Рад же все еще в кабинете, с него видно лестницу, уйти незамеченной будет тяжело. Шелестят бумаги, он что-то там делает, пока я стою и не знаю, что делать. Нужно было сразу уйти, но чёртово любопытство. Как же часто оно выходило мне боком, взять хотя бы поездку в Белый Клык, вечер на рождество и ночь смерти Кристины. Я не учусь на собственных ошибках, безнадежна.

Слышу, как он встает из-за стола и медленно идет к двери. Не дышу, сердце громко стучит в висках, мне кажется он его тоже слышит. Берется за ручку двери, вижу, как она поверстается. От напряжения даже глаза болят. Резкий рывок и дверь нас больше не разделяет. Его рука больно сжимает шею, так что от испуга отпускаю вещи и царапаю ее в попытке выбраться.

— Ну приветик, красотка, — шепчет, находясь очень близко от моего лица.

— Отпусти, — рычу, вдавливая ногти в его руку.

— Думал у меня крысы завелись, а это всего лишь ты, — говорит, улыбаясь с иронией.

— Отпусти, Председатель сказала…

— Она много говорит, и все не по делу. Ты знаешь, ты же подслушивала. Вопрос в том, как долго и что поняла? — прерывает меня.

— Я поняла, что мне нужно идти. Убери от меня руки! — резко толкаю его обеими руками, и он наконец отпускает.

Беру себя в руки, делаю вид что не боюсь его, никого не боюсь. Спокойно нагибаюсь и собираю вещи и обувь. Гордо поднимаю подбородок, хотя шея и болит и намеренно не спешно обхожу его, направляясь к лестнице.

— Это моя любимая, — забирает со стопки одну из черных футболок.

В любое другое время я бы просто пошла дальше, но здесь мне как стукнуло. Не знаю, может просто слишком сильно убедила себя, что не боюсь ничего? Вырываю с его рук футболку и прижимаю к себе.

— С тебя не убудет, новую купишь, — холодно бросаю, спускаясь по лестнице.

— Такой ты мне нравишься больше, — слышу странную фразу наверху лестницы, когда уже почти дошла до входной двери.

— А ты мне вообще не нравишься, — говорю, выходя и захлопывая за собой дверь.

***

До дома Председателя несусь бегом, так что прибегаю туда уже запыхавшись и еле живая. Легким мало места в груди, в боку колет. В дверь не захожу, нельзя появляется там в таком виде. Отдышалась, подхожу к двери, ее открывает прямо перед мной Артур.

— Где ты была? — спрашивает недовольно сразу.

— Вещи брала, как сказала Председатель, — показываю ему свою ношу и захожу внутрь.

— Долго ты, — бурчит, пока оглядываюсь по сторонам, — давай сюда.

Он тянет руки к моей ноше, но я не отдаю ему ничего. Эти вещи моя путевка к Каю, предлог, по которому я могу к нему подойти. Черт с два, я ему ее отдам! Оглядываю гостиную, кухню, весь первый этаж. Кай на втором?

— Где он? — теряю терпение, спрашиваю напрямую, хотя знаю, что здесь везде камеры.

— Даша, — шипит, кивая на угол где спрятана камера.

— Все в порядке, — с нетерпением давлю на него взглядом.

— Ладно, — все-таки сдается и ведет меня к двери в подвал.

— Зачем они…

— Следи за языком, — бурчит, открывая мне дверь.

Сбегаю вниз по лестнице и останавливаюсь на мгновение. Кажется, Артур не шутил, когда говорил, что в каждом доме есть камера в подвале. Они положили его на старый матрац, поверх пола в этой камере. Поменяли одну тюрьму на другую.

— Вот так будет лучше, — говорит с гадкой улыбкой Андрей, устанавливая капельницу з желтой дрянью.

Виды пыток тоже поменяли видать, мне бы промолчать, но я не могу. Почти бегом вбегаю в эту клетку, чуть не сбив охрану в виде трех охотников с ног.

— Что ты делаешь? Зачем? — почти срываюсь на Андрея.

Смотреть в низ, на оборотня страшно, хотя его и перемотали бинтами, словно мумию. Его лицо серое, он без сознания. Точнее я надеюсь, что без сознания, эта дрянь заставляет корчиться от боли и кричать-нечеловеческая пытка. Глаза закрыты, избили его твари.

— Даша, — выдыхает он, слегка отходя от капельницы.

— Председатель не говорила ничего о том, чтобы ему ставили эту дрянь!

— Но…

— Она права, я не говорила, — слышу голос бабульки и разворачиваюсь к ней.

Она сидит на кресле в углу, неужели все время была здесь?

— Это вы приказали? — спрашиваю почти не веря.

— Оборотни опасны, деточка. Особенно такие как он, мы просто играем на опережение. Или ты хочешь, чтобы он вырвался и поубивал здесь всех? — ее голос спокоен, карие глаза бесчувственные.

Почему я думала, что она не такая, как все? Ее внешнее спокойствие и пожилой возраст ввели меня в заблуждение. Похоже я совсем не умею разбираться в людях.

— Тогда почему меня вы за эту решетку не посадили, как дикое животное? — не могу себя остановить, прекрасно зная, как это выглядит со стороны.

— Ты не такая, Дарья. Ты не сможешь убить, я это ясно вижу, а он может и убивал. Многих, очень многих. Он опасен, ты — нет. Отдай одежду Андрею и иди сюда.

Она холодна, приказывает мне словно своим охотникам. Поджимаю губы, не хочу ее слушать, я не пешка в их руках.

— Даша, — мягко пытается забрать у меня одежду врач.

Оглядываюсь на цыганку, а затем на оборотня. Она знает, что он моё слабое место, как раньше до этого была Тася.