Верь только мне (СИ)

Опускается на пол рядом с букетом, садится прямо у моих ног, рядом ставит какой-то контейнер.

— Максимиллиан. Я ему больше не друг.

— Ему нужно время, Вильгельм. Твой поступок слишком ранил его, чтобы он вот так принял тебя обратно.

— Он дал мне это, — показывает глазами на контейнер, — Сказал, что прощальный подарок. Я не открывал еще, — смотрит на меня снизу вверх.

Я, наверное, какая-то извращенка, но когда Вил негодует, я не могу перестать разглядывать его. Тяжелый взгляд делает его серый цвет глаз густым и насыщенным.

Он одет по-деловому, но со свойственной ему пофигистической расслабленностью: верхние пуговицы рубашки расстегнуты, демонстрируя кулон, рукава закатаны, обнажая крепкие руки. Сидит такой сосредоточенный на фоне своих цветов и так мило хмурится.

Блин, Виолетта, хватит пялиться на студента!

— Там пирог по рецепту твоей мамы, — догадываюсь сразу. — Максимилиан рассказывал, как заказывал его у поставщиков и заморачивался с составом, чтобы было похоже по вкусу.

Вижу, как высоко поднимается его грудная клетка, Вил тяжело дышит и приоткрывает крышку. На лице сменяется сотня эмоций: от благодарной радости до грусти с привкусом боли.

— Блин, он даже пахнет точь-в-точь как в детстве! Он реально сделал это для меня? Вот же я конченный! — открывает контейнер и сокрушается над пирогом. — Виолетта, что мне теперь делать?

— Чай ставить, Вилли! — встаю, протягивая ему чайник с полочки. — Я жуть, как хочу есть!

— Ты серьезно? — Вил опешивает, но все же встает, забирая чайник из рук.

— Я сейчас с ума сойду от голода, с утра ничего не ела. Всухомятку я жевать не планирую! Давай, бегом за водой. На пустой желудок хорошие решения не приходят.

Мы оба сидим полу подсобки, опершись спинами о стеллажи и едим из одной пластиковой посуды, которую поставили на поднос для химических экспериментов, и запиваем божественный пирог пакетированным чаем.

Не могу сдержать эмоций от наслаждения: —Ммм, это реально лучшее, что я когда-либо ела! Нужно будет взять рецепт.

После перекуса Вил оживает: —Это можно считать свиданием? — закидывает в себя заключительный кусочек запеканки и хитро улыбается.

— Да, щас, конечно! Это больше похоже на сеанс скорой психологической помощи. Принудительный для психолога! — верчу горячую кружку в руках.

— Ты просто всегда говоришь нужные слова, Оленёнок, — толкает меня локтем в плечо.

Смотрю на него снисходительно: —В следующий раз просто сам поешь, без меня, и тебе тоже полегчает.

— Без тебя не интересно, кто тогда будет беситься на мои выходки? — кивает в сторону букета.

Заливаюсь краской, надеясь, он не заметил: —Я не бесилась!

— Ты всех, кто тебе цветы дарит, в блок кидаешь? Или это ограниченное предложение только для меня? — игривый Лось отодвигает от нас поднос с едой, и разворачивается ко мне всем корпусом.

— Просто это было неуместно, Вил! — начинаю возмущаться. — Ты сам говорил, что здесь серпентариум, и вокруг глаза и уши. Не дай бог кто-то поймёт, что у меня шуры-муры со студентом, и вышвырнут меня отсюда, еще и с пометкой в трудовой.

Фишер расцветает, улыбаясь своими идеальными зубами, а затем прячет их, закусывая губу. Смотрит на меня с довольным прищуром.

— Чтооо? — не выдерживаю.

— Ты признала, что у нас шуры-муры, — шепчет победоносно.

— Я не это имела в виду, — оправдываюсь, хлопая глазами.

— Это-это! — кивает самоуверенно.

— Я сказала теоретически! — глупо улыбаюсь от растерянности.

— То есть, все-таки допускаешь? — дурак лыбится.

— Нет! И это не смешно! Для тебя все шутки, а у меня проблемы могут быть! — я просто в бешенстве от этой наглости.

— Хорошо, Олененок, — он поднимает руки, будто сдается, — все следующие букеты буду слать к тебе домой, чтобы наши отношения не рассекретили! Только разблокируй меня, ладно?

— Размечтался! — так и хочется треснуть этому самонадеянному индюку по башке.

Или по губам! На этой мысли мой взгляд сползает на эти самые губы, и Вил это замечает, подаваясь ко мне. — Не вздумай! — начинаю подниматься на ноги, но тут же теряю равновесие.

Ааай, земля уходит из-под ног.

Фишер одним движением просто хватает меня на руки, и удобно для него упаковывает меня к себе на колени. Мое глупое сердце ухает куда-то в живот, и я замираю от неожиданности.

— Отпусти сейчас же! — тщетно толкаю его ладошками в железную грудь.

Глава 24.1 Вильгельм

Наконец-то держу ее миниатюрную в руках, прям как жених невесту, только сидя на полу. Тело вспыхивает огнем доселе незнакомым мне ощущений.

Ее волосы ласковым полотном растекаются по моей руке, на которой она практически лежит, свободной ладонью беру ее тонкую шею и притягиваю к себе:

— Есть проблемка, Виолетик, — смотрю сверху вниз в ее огромные чуть испуганные глаза, — Я не хочу тебя отпускать.

— Фишер, как же ты меня дост…

Затыкаю ей рот, бессовестно накрывая его поцелуем. Все так же фиксирую ее затылок своей рукой, еще бескомпромисснее раздвигая ее губы своими.