Верь только мне (СИ)

— Невероятно! Как ты узнал об этом месте?

— Мама была знакома с женой хозяина, так что мы тут часто бывали. Летом здесь можно катамараны и сап-борды арендовывать и перебираться на противоположный берег.

— Всегда хотела попробовать постоять на этой доске с веслом!

— Не пробовала? Я научу тебя в теплый сезон.

Стараюсь пропустить это мимо ушей, я не готова так быстро строить далеко идущие планы.

— Ты всем спортом успел позаниматься? — вожу пальцами по его раскрытой ладони. — Я вот ничего толком не умею.

— Ты самая умная девочка зато, — сжимает мою руку. — Остальному можно быстрому научиться. Чем ты увлекалась в детстве?

— Учебой, — смеюсь. — Все стандартно: книжки, олимпиады, позже научные семинары и студенческие слеты всякие. Нет, я, конечно, в универе ходила на степ-аэробику, но это было больше за компанию с подружками.

— Как тебя занесло на химфак?

— Не знаю, — пожимаю плечами. — В школе мне просто нравилось, как я смотрюсь в халате и с цветными реагентами в руках. Будто безумный ученый в прозрачных очках, который вот-вот должен спасти всю планету. Потом я открыла для себя, что довольно неплохо решаю задачки, и что в свободное время читаю не любовные романы, а всякие научно-популярные журнальчики. Папа с мамой поддерживали мой интерес и в одиннадцатом классе отвезли меня на день открытых дверей на химфак в наш местный ВУЗ. Так и началась история Виолетты Александровны.

Вил внимательно слушает, улыбаясь, и за разговором подает мне бокал в руку.

— Скучаешь по ним? Жить в другом городе все же не близко, тем более все дети разом выпорхнули.

— Не все, — улыбаюсь и выдерживаю паузу.

— Вас трое? Четверо? — удивляется.

— Трое! — достаю телефон и открываю галерею, — Это наш младшенький Сашка. Спортик и мамина радость, — смеюсь.

— Прикольно, что еще и мелкий есть. О, стой-стой, — останавливает листание галереи и увеличивает маму, — Вот в кого у тебя такие пронзительные глаза, в душу заглядываешь.

— Это мама, Марина Викторовна, и папа — Александр Александрович.

— Как это у Вас первый Кирилл получился тогда, а не Саня?

— С первыми двумя мама еще отстояла имена, ведь я тоже вполне могла быть Александрой, знаешь ли, — улыбаюсь, — А вот на третьем папа сказал, что заслужил право продолжить традицию.

Фишер, которого тоже разморило солнышком, с неподдельным интересом участвует в обсуждении наших взаимоотношений с родителями, то и дела нацеловывая меня то в висок, то в макушку. Мы как два ленивых кота, которые греют бока на деревянном полу деревенской веранды, и пусть весь мир подождет.

— Это вы в прошлый новый год, судя по елке? — Вил рассматривает еще одно семейное фото.

— Почти, это тоже тридцать первое декабря, но другой праздник, — мой день рождения, — улыбаюсь, ожидая его реакции. Еще не было тех, кого бы я не удивила этим фактом.

— Серьезно? Ты у меня новогодний подарочек, значит.

— Ага. Я родилась в самый канун, когда нормальные люди уже за столами сидят и старый год провожают. Так что, в один из праздников родители и маленький Кирилл встречали в роддоме.

Вил принимает серьезное выражение лица: —Слушай, до меня только дошло…. Получается, что это тебя Санта-Клаус из оленьей упряжки потерял, когда детям подарки развозил.

— Вилли, блин! — пытаюсь ущипнуть его, но он перехватывает мою руку и прижимает запястье к своим губам. — Почему я вообще Олененок?

— Глаза как у Бемби, шерстка красивая, ну и пугливая, как юная лань! Чуть что не так — и только копытца сверкают.

Хочу фыркнуть в ответ, но Вил мягко разворачивает меня за подбородок и прижимается губами в нежном поцелуе, которые становится все интенсивнее, пока он не проникает языком в мой рот. Терпкое послевкусие вина смешивается с его пьянящими похлеще алкоголя феромонами, и мое нутро рассыпается миллионом хлопьев поп-корона, которые поджарили на раскаленной сковороде.

— Такая сладкая, — шепчет мне в губы. — Я сожру тебя однажды.

Хочу как всегда съязвить, чтобы не подавился, но нас отвлекает звук сообщения из моего телефона, который я все еще держу в руках. Машинально бросаем взгляд на телефон, где поверх семейного фото высвечивается неуместное сейчас уведомление.

Роман: «Поможешь выбрать пиджак на бал? Важно мнение моей дамы!» И следом прилетает несколько фотографий.

Потерянно пялюсь на телефон и не могу пошевелиться, пока экран вовсе не тухнет от времени. На Вила посмотреть не решаюсь.

Он немного отстраняется, чтобы иметь возможность зрительного контакта, и выжигающе-выжидающе смотрит.

— Моей, блять, кого? — произносит по слогам, прикрывая веки в негодовании.

Глава 27.2 Виолетта

— Моей, блять, кого? — произносит по слогам, прикрывая веки в негодовании.

Я его понимаю, очень хорошо понимаю. Сама раздражена такой вольностью! Рома написал слово дама чисто в контексте бала, я надеюсь. Но выглядит это так, словно Вил меня голой в объятиях другого мужчины застал, а я должна бежать и доказывать, мол, ты все не так понял. Но мы же с Фишером друг другу официально пока никто. Или уже кто-то? Фак. Тяжелое чувство реальности догоняет меня.

— Виолетта? — испытующе смотрит Вил.