Верь только мне (СИ)

Она невесомо обвивает руками мою шею, и, кажется, не дышит. Не могу удержаться, и втягиваю карамельный запах ее волос. Рукой чувствую, как ее кожа покрывается сотней мурашек.

Я готов сдаться. Прямо сейчас. Но тогда нужного эффекта не будет.

—Все-все, парни могут отпускать девушек! — паникует мама Виолетты, беспокоясь за слишком активных гостей.

—Или девушки парней, — гогочут мелкие пацанята, которых разрывает от происходящего.

Наконец-то Ваньку спасают из захвата. Выебывающийся Миша со счастливой девушкой на плече получает в награду светящийся брелок в виде свиньи, а я нехотя опускаю Виолетту, и продолжаю свою игру в игнор.

Смотрю на часы, приближается полночь. Скоро время моего выхода….

Глава 57. Виолетта

—Давайте, друзья! — папа встает, и за ним поднимется все застолье. —Через пару минут наступит Новый Год! Пусть он будет здоровым, счастливым, богатым и, главное, чтобы все родные и близкие были рядом. Не забудьте загадать желание!

Гости кивают и, радостно перекрикивая друг друга, добавляют пожелания.

А я нахожусь в пограничном состоянии, пытаясь понять, зачем Вильгельм явился, если он ведет себя так остраненно. Подержать меня на руках в конкурсе?

—Десять, девять, восемь, семь, шесть…. — начинается громогласный обратный отсчет.

Снова выглядываю и смотрю на довольный профиль Вилли, который считает вместе со всеми. Сердце лупит как ненормальное, руки трясутся так, что бокал-бедолага ходуном ходит.

Почему ты не смотришь на меня?

—Пять, четрые, три, два, одииииииннн! С Новым Годом! С Новым Годом! — голоса подхватывают поздравления и следом раздается звон стекла и хрусталя. —С новым счастьем!

Чокаясь, бокалы группируются над столом, и среди игристого вина и детских соков я замечаю в знакомой руке стакан воды, который намеренно стукает по моему бокалу в самом конце.

Вибрация от стекла разносится через пальцы вверх по запястью и дальше через все тело.

Напиток совсем не хочет проглатываться. Жмурюсь от пузырьков непослушным стадом ударивших в нос. На глазах выступают слезы. От шампанского, конечно.

—А теперь быстро все на улицу! — командует папин брат под первые залпы салютов за окном. —Молодежь, вы первые обуваетесь! Нас много, поэтому живенько!

Часть толпы высыпает в коридор, пытаясь разобраться, где чья куртка и какой ботинок правый.

Естественно, я не могу сделать и шага. Тело как парализованное. В голове невзлетевшим салютом катается по полу и искрит сотня эмоций.

Невыносимо хочу встретиться с ним взглядом. И больше всего боюсь этого.

Чуть задерживаюсь за столом, отказываясь от руки помощи Вани. Хочу поравняться с Вильгельмом и заговорить, когда он будет выходить из-за стола.

Но спешит одеваться вместе со всеми, даже не глянув в мою сторону. Вместо этого болтает с двоюродной сестрой, которая, похоже, снова переориентировалась с Мишки на Вила.

Она что-то живо рассказывает ему, включая обоняние на полную. Вил кивает и улыбается фирменной самодовольной Фишер-стайл улыбочкой. Такая перевернутая ухмылка, когда человек сам от себя прется.

Жадно сканирую любимую фигуру.

Радует, что за месяц от ссадин практически не осталось следов, да и в целом он выглядит очень хорошо. Волосы отросли длиннее обычного и небрежно уложены назад.

Он одет в черный лонгслив и брюки, только вот почему-то не хватает кулона. Как всегда выглядит подтянутым и крепким. В последнюю нашу встречу на него больно было смотреть, а еще больнее осознавать, что мне пришлось сказать ему в ту ночь.

Меня топит чувством вины, а с другой заливает радостью от того, что он здесь.

По-любому знает, каким взглядом я сейчас смотрю ему в спину, но виду не подает. Полный игнор. В моем же доме. Вот же сучонок своенравный!

Меня подняло потоком счастливого ветра на невероятную высоту, а затем им же шмякнуло о твердую землю.

Продолжаю истуканом стоять в гостиной. Слышу, как вся компания шумно спускается по подъездной лестнице на улицу, смешиваясь с потоками веселых соседей.

В коридоре еще кто-то обувается, и я четко осознаю, что не пойду туда. Я не знаю, как себя вести. Слишком много глаз. Слишком много эмоций.

Вил здесь, но я ничего не понимаю.

Почему он делает вид, что мы не знакомы? Зачем прилетел тогда?

Слышу звук захлопывающейся двери и выдыхаю. Надеюсь, моего отсутствия на улице не заметят.

Выключаю в квартире свет и решаю, что посмотрю салют из окна. В смешанных чувствах направляюсь в свою комнату.

Первое, что я там вижу — это огромный, просто необъятный букет красных роз, стоящий на полу комнаты. Красный, наглый, с понтом. Фишер-стайл.

Сердце снова совершает кульбит. Я несмело подхожу к букету, будто он может исчезнуть, сделай я резкое движение.

Присаживаюсь рядом, касаясь тугих бутонов: лепестки еще совсем холодные. Встречаясь с теплом комнаты, они едва уловимо благоухают.

Среди цветков торчит уголок серебристой открытки, и я аккуратно вытаскиваю записку. Но на ней ничего нет. Пусто.

Глупо, но это ухмыляется меня. Фишер объявил мне бойкот даже на бумаге.