Верь только мне (СИ)

Он вернулся на тренировки в школу единоборств. Однако, Ахмад не мог без жизненных уроков, и вручил Вилли тренировать две группы мальчишек. Настоял на том, что такая ответственность готовит его к отцовству и вообще укрепляет боевой дух.

Вилли и не сопротивлялся, на матах он дает выход своему темпераменту, а еще тщательно следит за тем, чтобы среди детей не было буллинга и всяческого притеснения. Вдалбливает подрастающему поколению мудрость из Человека Паука о том, что большая сила равна большой ответственности.

—А потом можно еще один филиал открыть, я вчера прикидывал расходы: если поднажать, то через три месяца сможем снять еще одно помещение, — с энтузиазмом вещает он.

Старец учитель только кивает, а затем переводит взгляд на меня:

—Хорошая хватка у мужа твоего. Будущего, — уточняет. —Такого наплыва учеников мы еще не видели.

—Просто правильный человек рядом, — Вил притягивает меня к себе и чмокает в макушку. —Лучшее во мне раскрывает.

—Это ты правильно говоришь, сынок, правильно, — улыбается и обращается ко мне. —Ты братишку своего тоже к нам приводи, как подрастет и сюда переедет, очень шустрый, это хорошо, — кивает в сторону несущегося по пирсу Сашки. —Малой, иди-ка сюда, — подзывает мелкого.

Мы оставляем Ахмада вербовать будущего борца.

—Милый, — беру Вилли за руки и увожу в сторонку. —Почему нет твоего папы? Что-то случилось?

—Тебе не очень понравится мой ответ, — мнется он.

Смотрю на него сурово.

—Просто папа…, — начинает Вил и смотрит поверх моего плеча.

Я оборачиваюсь и вижу, как у ресторана паркуется запоздалый черный мерседес Альберта Карловича. Он выходит и спешит открыть пассажирскую дверь, откуда показывается сначала нога, а затем появляется и вся тетя.

—Просто папа теть Милю из аэропорта забирал, у нее самолет сильно задержали, — Вильгельм смотрит на меня, провинившись. —Эээ вот….

Набираю полную грудь воздуха и шумно выдыхаю.

—Тетя? Он всего лишь за тетей ездил? Тетю я уж переживу, не бойся. Кто старое помянет, тому глаз вон. К тому же, я так понимаю, она привезла бумаги? — улыбаюсь ему.

—Угу! И ты знаешь, что это значит! — лицо Вильгельма радостно озаряется.

Знаю. Мы скоро переедем в дом. В свой.

—То есть, с папой вы не ссорились?

—Нет, с чего бы? — удивляется Вилли. —Он был очень рад, что я «взялся за ум и решил остепениться», — пародирует голос отца. —И да, о предложение знали все, кроме тебя.

—И даже я, — слышу приближающуюся теть Милю. —Виолетточка, милая! — женщина бросается ко мне с объятиями. —Как я счастлива тебя видеть!

Стою, опустив руки по швам и молящим взглядом смотрю на Вилли, мол, спаси меня.

—Теть Миль, не перебарщивай уж, — Вил оттягивает от меня тетю, и она со слезами на глазах обхватывает племянника.

—Дети мои, — шмыгает она. —Вы простите меня….

—Все нормально, — примирительно похлопываю ее по плечу, —Хорошо, что Вы прилетели. Идемте знакомиться со всеми.

Разворачиваюсь и упираюсь в отца Вила, который держит перед собой букет фиолетовых гортензий.

—Поздравляю вас с помолвкой, — протягивает его мне.

Затем приобнимает Вила:

—Молодец, сынок!

Я задерживаю дыхание, чтобы ни одной мышцей лица не выдать никакой случайной эмоции. Очень волнуюсь, как пройдет знакомство сторон. Мои простые и жизнерадостные родители и весь такой деловой и жесткий Альберт Карлович.

—Так, друзья мои, — Вил громко созывает гостей. —Собираемся все за столом, папа будет произносить речь. Да, пап?

Отец гордо вышагивает своими блестящими ботинками по деревянным доскам, сразу же тянет руку моему папе. Мама прикладывает руку к груди и этим облегчающим жестом сигнализирует мне, что теперь все в порядке.

Официанты разливают напитки по бокалам, и все готовятся слушать речь папы. Фишер-старший заставляет всех встать.

—Дети, хочу поздравить вас с вашим решением, — начинает Альберт Карлович. —Семья — это самое главное в жизни.

Давлюсь соком, который по глупости отхлебнула.

—Мой сын — это часть меня, это не просто мой ребенок, это мой партнер, моя опора и поддержка! — самозабвенно продолжает отец.

Осторожно перевожу взгляд на Вилли. Вижу, что Макс тоже буравит друга.

—И характер у него тоже мой! И, если сын выбрал себе спутницу, то это очень серьезно. Потому что мы, Фишеры, чувствами не разбрасываемся!

Карлович вышколен годами ведения переговоров, он умеет производить впечатление и накидать пафосных цитат. Как сейчас, например.

Но, судя по довольной физиономии Вильгельма, ему приятно. Несмотря ни на какие ДНК-тесты.

Отец говорит что-то еще, расхваливая меня, как невесту, которая «положительно влияет на Вильгельма», и я наконец-то слышу звон бокалов.

Макс подходит чокнуться с нами, и наклоняется к Вилу:

—Бро, может скажешь ему уже, что ты в курсе, что вы не кровные родственники? — шепчет Шелест.

—Не-а, пусть старик радуется. Я решил, что это останется нашей маленькой тайной, —игриво выдает Вил. —Некоторые вещи в этой жизни всё же заслуживают второго шанса.

Горжусь его мудростью. И поддерживаю решение вернуться в бизнес отца, правда уже совсем на других условиях.