Верь в меня (СИ)

Мельком смотрю на мою маму и сестру. Они рядом стоят. Плачут, платком вытирают выступившие слёзы. Других гостей я почему-то сейчас не вижу. Всё как в тумане, покрыто пеленой.

Обмениваемся кольцами. Всё делаем медленно и красиво, чтоб фотограф и видеооператор успели запечатлеть значимый момент.

На песочной церемонии ведущая вручает Данилу колбу с чёрным песком, мне — белым. Мы должны заполнить нашу вазу этим песком, чтоб образовался особый рисунок. Данил, как всегда, спешит, старается всё покрыть чёрным песком, а я терпеливо жду и в самом конце накрываю нашу с ним картину белым полотном.

Кто-то из гостей смеётся, говоря, что сразу видно, за кем в семье будет последнее слово.

Первый свадебный танец трогает до глубины души. Обнимаю Данила за плечи одной рукой, вторая вложена в его ладонь. На заднем фоне море волнуется и, кажется, что в этот миг мы одни на всём белом свете.

— Люблю тебя, — шевелю губами, а он целует меня нежно и лбом прижимается к моему.

— Я тебя никогда не отпущу. Ты моя… до последнего вздоха.

— Твоя. Только твоя.

22. «Удар под дых»

Вечер в самом разгаре. Уже подвыпившие гости вовсю веселятся, показывая себя самым раскрепощённым образом. Я наблюдаю за ними с центра зала, где мы вместе с Потоцким сидим за столом, и довольно усмехаюсь. Плечо прижато к плечу. Держимся за руки, переплетая наши пальцы в замок.

Ненадолго закрыв глаза, представляю нашу с Данилом жизнь лет так через десять. Мы будем кайфовой парой — это точно. Путешествия, спорт и здоровый образ жизни, а ещё мы будем любить друг друга семь раз в неделю, потому что не устанем от бытовухи — уверена на все сто процентов. Мы же столько лет знакомы, наша любовь без срока давности всё выдержит, любые преграды. Мы должны состариться вместе и как в сказке умереть в один день.

Пока до нас никому нет никакого дела, я увожу Данила из ресторана. Хочу побыть с ним наедине

На улице уже темнеет. Вторая половина октября, вечером достаточно прохладно, хотя осень в этом году выдалась тёплой.

По вымощенной тротуарной плиткой дорожке мы идём рука об руку. На мне накинут мужской пиджак, в который я кутаюсь с особой любовью: он тёплый и пахнет любимым мужем. Данил в одной рубашке с расстёгнутыми пуговицами на воротнике, галстук уже давно снят.

С каждым шагом доносящаяся из ресторана музыка становится всё тише, а вскоре и вовсе стихает. И лишь шум прибоя, вкупе с попутным ветром, который треплет мои волосы, давно уже выбившиеся из причёски, нарушают безмятежную тишину.

— Не устала? — интересуется Данил, когда мы выбираем уютное место в закутке, где не дует ветер.

— Честно? Очень устала, но домой пока не хочу.

Обняв за талию, Данил притягивает меня к себе. Его пальцы сцеплены в замок на моей пояснице, через слой ткани я чувствую: какие они горячие. Задрав голову, смотрю на знакомые до каждого миллиметра чёрточки лица. И улыбаюсь, ощущая себя самой счастливой на этой планете.

Он смотрит на меня пристально, немного склонив голову набок. В его взгляде читается нежность и любовь — та самая, о которой я могла только мечтать. Но она реальная, я чувствую её, как никогда, и от этого кружится голова, радость переполняет. Я словно пьяная от этих чувств.

— Скажи, за что ты меня полюбил?

— Разве любят за что-то? — усмехается кривовато на одну сторону, взглядом ласкает. Издевается же, ей-богу!

— Ну, Дань, — легко толкаю в плечо, — скажи честно. Почему я? Ну, вот правда… для меня это загадка. Когда-то ты мне говорил, что не веришь в любовь, что её не существует и прочее бла-бла-бла. Тогда почему ты полюбил меня? Что во мне есть такого, чего нет у других? Ты ведь давно не мальчик, а влюбился впервые, когда тебе уже немного за тридцать.

Внимательно выслушав, Потоцкий молча притягивает меня к себе, заставляя зарыться лицом у него на груди. Я замолкаю под размеренный стук сердца. Пожалуй, этот жест красноречивее любых слов. Влюбиться решило его сердце, просто выбрало меня среди миллионов других. И совсем неважно: почему. Просто отныне это свершившийся факт, не нужно искать какого-либо подтекста.

Его губы покрывают мою макушку, а хриплый голос проносится над ухом:

— Мне хуёво без тебя, малыш. Это мой главный аргумент, всё остальное: почему и за что, вообще не парит.

Оторвав голову от его груди, смотрю на волевой подбородок. Мой брутальный мужик, как всегда, в своём репертуаре. Он же ни разу не романтик, красиво говорить даже не пытается. «Пришёл. Увидел. Победил», — его кредо, как мне кажется. Для Потоцкого главное — действия, а слова все — это так — лирика для слюнтяев.

— Дрожишь. Вернёмся в ресторан, пока окончательно не замёрзла, — он тянет меня за руку, а я и не сопротивляюсь.

Иду рядом с ним, на лице застыла дурацкая улыбка, но сегодня мне всё можно.

Когда подходим к ресторану, то становится слышным голос ведущей.

— Опоздавшие гости? — удивлённо кошусь на Данила.

— Гостья, — поправляет Данил, открывая передо мной дверь и пропуская в ресторан.