Верь в мою ложь

Сент-Джеймсу необходимо было как-то утихомирить страхи жены. А она боялась. И в страхе перебирала полдюжины возможных сценариев их будущего, причём ни один из них эти страхи не смягчал. И то, что Сент-Джеймсу казалось возможным решением их проблемы, возможностью завести наконец полноценную семью, в её глазах решением не выглядело. Она твердила, что сразу возникнет слишком много вариантов развития событий, над которыми они будут не властны, и в конце концов Сент-Джеймс неохотно согласился, что в её словах есть немалая доля правды. Открытая форма усыновления предполагала, что в их жизни появится не только давно желанный ребёнок, но также и его биологическая мать, биологический отец, биологические бабушки и дедушки с двух сторон и бог знает кто ещё. Они не могли просто принять младенца из рук социального работника в надежде, что дитя будет забыто родными. В этом Дебора была абсолютно права, но и Сент-Джеймс тоже был прав: в любом другом случае они ничего не будут знать о наследственности ребёнка.

Брат торопил его с решением.

— Та девочка из Саутгемптона не будет ждать вечно, — твердил Дэвид. — Есть и другие заинтересованные пары. Думай скорее, Саймон! Всё ведь просто: ты говоришь или «да», или «нет». И не тяни ты так!

В общем, Сент-Джеймс снова начал разговор с Деборой. И снова она твёрдо стояла на своём. Они с четверть часа так и эдак мусолили тему, и наконец Саймон решил прогуляться. Они не то чтобы поссорились, просто им обоим нужно было немного остыть.

Он вышел из гостиницы и направился в сторону Арнсайда, вдоль дороги, что бежала по берегу реки Бела к пескам, обнажавшимся при отливе. На ходу Сент-Джеймс старался вообще не думать, а просто глубоко вдыхать чистый после дождя, влажный воздух. Ему нужно было раз и навсегда разобраться с этим вопросом усыновления. Если он не сумеет этого сделать — и если этого не сделает Дебора, — это испортит их отношения.

В чёртовом журнале не нашлось ничего по-настоящему полезного. Дебора прочитала его от корки до корки. Но одна статья в «Зачатии» привела её к решительному выводу: она хочет своего ребёнка от суррогатной матери. Её собственная яйцеклетка, сперматозоид Саймона, женщина, которая выносит их младенца… Дебора прочитала историю шести случаев. «Это будет действительно наш ребёнок, — вот что было для неё главным. — Наш, и ничей больше». Но Саймон считал, что ребёнок одновременно будет принадлежать и суррогатной матери. И здесь тоже крылись свои опасности, как и при любой форме усыновления.

День выдался чудесный, хотя ночью на Камбрию обрушились потоки дождя. Но теперь воздух был чист и свеж, на небе клубились кучевые облака. С песчаного берега взвивались отставшие от многочисленных стай птицы, направлявшиеся в Африку и на побережье Средиземного моря, — на берегу они успели подобрать всех дождевых червей, песчаных червей и мелких моллюсков. Сент-Джеймс узнал среди них ржанок, но остальные были ему неизвестны. Некоторое время он наблюдал за птицами, восхищаясь простотой их жизни. А потом развернулся и пошёл назад в Милнторп.

На парковке перед гостиницей Сент-Джеймс обнаружил только что приехавшего инспектора Линли. Он подошёл к другу, когда тот выходил из своего «Хили-Эллиота». Они позволили себе немножко повосторгаться безупречными линиями автомобиля, а потом Сент-Джеймс сказал:

— Но ты, полагаю, приехал не для того, чтобы в очередной раз пробудить во мне зависть?

— Я пользуюсь любым случаем представить своё авто твоему взору, это точно. Но в данном случае ты прав. Мне нужно с тобой поговорить.

— У тебя есть мобильный телефон. Стоило ли ехать так далеко?

— Хм… ну да. Но я рассудил, что оказаться вдали от Файрклогов мне не помешает. — Линли вкратце рассказал другу о вечерней встрече с Валери, Бернардом и Миньон Файрклог. — Теперь она знает, что в дело замешан Скотленд-Ярд, так что ей не понадобится много времени на то, чтобы известить об этом всех вокруг.

— Это к лучшему.

— Да, я тоже так считаю.

— Но всё равно не уверен?

— Да.

— Почему?

— Из-за того, что представляет собой Файрклог. И что представляет собой Хильер. Из-за того, что Хильеру чёрт знает как хочется использовать меня в каких-то собственных целях.

Сент-Джеймс ждал продолжения. Он знал историю взаимоотношений Линли с помощником комиссара. В неё входила по меньшей мере одна попытка скрыть давнее преступление. Ему не хотелось бы думать, что Хильер хочет ещё раз так же использовать инспектора Линли, желая похоронить нечто серьёзное и навязывая Томасу роль лопаты. Впрочем, всё было возможно, и они оба отлично это знали.

— Это может оказаться просто дымовой завесой, — сказал Линли.

— Что именно?

— Файрклог хочет, чтобы я расследовал смерть Яна Крессуэлла. Именно это и отметила вчера вечером Миньон Файрклог. Это было нечто вроде замечания на тему: «Не заглядывай глубже, чем тебя просят». Но я уже и сам об этом думал — и отказался от этой мысли.

— Почему?