Верь в мою ложь

— Не здесь. В школе Маргарет Фокс. Рядом с Улверстоном. — Он рассудил, что вряд ли фермер мог слышать что-то об этой школе и о том, по каким причинам туда отправляют подростков. И добавил: — Это частная школа. Там и интернат тоже, но я приходящий ученик.

— А что это у тебя с руками? — спросил фермер. — Это нельзя так оставлять.

Тим изо всех сил стиснул зубы.

— Просто порезался. Надо быть осторожнее.

— Порезался? Что-то непохоже на простые порезы…

— Слушайте, остановите машину, а? Можете высадить меня здесь.

— Да ведь даже до Винстера ещё не доехали, парень.

Это было истинной правдой. Они проехали чуть больше мили.

— Просто высадите меня, и всё, хорошо?

Тим вполне владел своим голосом. Он не хотел, чтобы его ярость вырвалась наружу, но знал, что если не выйдет из «Лендровера» прямо сейчас, то может сделать что-нибудь… не слишком приятное.

Фермер пожал плечами и подвёл машину к обочине. Нажимая на тормоз, он внимательно, пристально смотрел на своего пассажира, и Тим понимал, что мужчина запоминает его лицо. Можно было не сомневаться в том, что он теперь будет слушать новости по радио, ожидая услышать о каком-нибудь ограблении в округе или ещё о чём-то таком, что он мог бы приписать Тиму. Что ж, к подобному риску Тим был готов. Но это было лучше, чем ехать дальше с таким типом.

— Ты будь поосторожнее, сынок, — сказал фермер перед тем, как Тим с силой захлопнул дверцу.

— А то как же, — огрызнулся тот, когда «Лендровер» снова тронулся с места. И укусил себя за тыльную сторону ладони.

В следующий раз ему повезло больше. Его подобрала немецкая пара, уже на дороге к Круку, куда немцы повернули в поисках какого-нибудь хорошего пансиона. По-английски они говорили хорошо, но их стремление к вежливой беседе ограничилось замечанием насчёт того, что в Камбрии уж очень часто идут дожди, а потом они заговорили друг с другом по-немецки, обсуждая кого-то по имени Хайди.

И наконец Тима подобрал водитель грузовика к северу от Крук-роуд. Он ехал в Кесвик, так что довезти Тима до Уиндермира проблемы не составляло, так он сказал.

Но проблема тут же возникла, потому что шофёр явно решил всю дорогу читать Тиму лекцию об опасностях, грозящих человеку на дорогах, и насмешливо интересовался, знают ли родители Тима, что он ловит попутки и садится в машины к совершенно незнакомым людям.

— Ты ведь не знаешь, кто я такой, — говорил он. — А вдруг я окажусь маньяком или просто любителем малолетних? Ты это понимаешь?

Тим терпел, хотя ему отчаянно хотелось двинуть придурку кулаком в нос. Он лишь кивал, время от времени произнося: «Да-да», «Всё может быть», а когда они наконец доехали до Уиндермира, попросил:

— Высадите меня вон там, у библиотеки.

Водитель грузовика так и сделал, но не удержался и напоследок сообщил, что Тиму очень повезло, что лично его не интересуют двенадцатилетние мальчики. Это было уже слишком, и Тим сказал, что ему четырнадцать, а не двенадцать. Водитель захохотал и возразил:

— Да не может быть. И что ты вообще прячешь под такой жуткой одеждой? Я так подозреваю, что ты вообще девчонка!

В ответ на это Тим изо всех сил хлопнул дверцей.

Он больше не в силах был терпеть. И если бы он мог сделать то, чего ему хотелось в данный момент, то ворвался бы в библиотеку и перевернул к чертям все книжные полки. Но Тим прекрасно понимал, что это ни на шаг не приблизило бы его к тому месту, где ему хотелось быть. Поэтому он снова укусил себя за руку, потом ещё раз, сильнее, потом ещё сильнее — так, что наконец почувствовал на зубах кровь. Это помогло ему немного успокоиться, и он пошёл к деловому центру.

Даже в это время года в Уиндермире хватало туристов. Конечно, их было несравнимо меньше, чем летом, когда вообще невозможно было ходить по городу, не натыкаясь то и дело на каких-нибудь энтузиастов пеших походов, нагруженных рюкзаками и со специальными палками в руках. Поэтому ни один из местных, у кого имелась хоть капля разума, не появлялся в городе тогда, когда все улицы превращались в настоящие автостоянки. Но сейчас толпы уже рассеялись, туристов осталось совсем немного; с рюкзаками на спинах, укутанные в нечто вроде зелёных пластиковых простыней, они походили на горбунов. Тим встретил несколько таких фигур по пути к бизнес-центру, где уже вообще туристов не было, потому что там им было нечего делать.

Зато у Тима были причины пойти туда, и эта причина называлась «Фото!». Фотоателье, о котором Тим узнал прежде, во время своего единственного посещения городка, и занималось оно в основном тем, что печатало увеличенные до огромных размеров снимки профессиональных фотографов, приезжавших на Озёра ради того, чтобы во все времена года запечатлевать их красоты.