Верь в мою ложь

— Эй, вы двое! Разве вам не полагается сохранять отсутствие выражения на лице в присутствии подозреваемых?

Линли улыбнулся.

— Извини. Сила привычки. Продолжай.

Дебора хмыкнула, но продолжила:

— Предположим, что Алатея — или кто-то ещё — вырвала эти страницы из журнала.

— Вот если «кто-то ещё», это может оказаться очень важным, — подчеркнул Сент-Джеймс.

— Да, но я не думаю, что это мог сделать кто-то, кроме неё самой. Смотрите. Здесь мы видим объявления обо всём, что только может касаться процесса репродукции. Объявления юристов, которые специализируются на усыновлении, реклама банков спермы, объявления лесбийских пар, которые ищут доноров спермы, реклама агентств но усыновлению, объявления юристов, которые занимаются суррогатной беременностью, объявления студенток, которые хотят продать яйцеклетки, объявления студентов, готовых за плату регулярно сдавать семя… Это целая индустрия, любезно созданная современной наукой.

Линли оценил страсть в голосе Деборы и подумал о том, что бы это могло означать, в особенности в отношении Николаса Файрклога и его жены. Затем сказал:

— Защищать жену очень важно для любого мужчины, Дебора. Файрклог мог заметить журнал и выдернуть эти страницы, чтобы Алатея их не увидела.

— Возможно, — кивнула та. — Но вряд ли Алатея могла не заметить, что страницы исчезли.

— Да, верно. Но какое это может иметь отношение к смерти Яна Крессуэлла?

— Пока не знаю. Но если ты хочешь исследовать все возможные направления, Томми, то это как раз одно из них.

Линли снова посмотрел на Сент-Джеймса. Тот сказал:

— Осмелюсь предположить, что она права.

На лице Деборы отразилось удивление. То, что её муж постоянно и раздражающе старался защитить её от всяческих страданий, давно было постоянным поводом к спорам между ними, и началось это ещё тогда, когда Деборе было семь лет, — потому что Сент-Джеймс был на одиннадцать лет старше её.

— Думаю, мне нужно ещё раз повидаться с Алатеей, Томми, — заявила Дебора. — Я сумею наладить с ней отношения. Это будет нетрудно, если у неё такие же проблемы, как у меня. Только женщина понимает, что это такое. Уж поверь мне.

Линли при этих её словах постарался не смотреть на Сент-Джеймса. Он прекрасно понимал, как Дебора отнесётся к тому, что он вроде бы спрашивает у её мужа разрешения на согласие, как в каком-нибудь викторианском романе. Поэтому Томас просто кивнул.

— Согласен. Ещё один визит будет полезен. Посмотри, что ты ещё сможешь узнать о ней.

Линли не стал добавлять, что Деборе следует держаться поосторожнее. Он знал, что об этом позаботится Сент-Джеймс.

6 ноября

Камбрия, Брайанбэрроу

Яффа Шоу на поверку оказалась чистым золотом, к немалому удивлению и восхищению Зеда Бенджамина. Она не только развлекала его ежедневными телефонными разговорами — устраивая при этом такие спектакли, что, как решил Зед, могла бы стать звездой любой сцены, — но ещё и не шутя помогала ему в его усилиях. Зед не знал, как она умудрялась это сделать, но она сумела увидеть завещание Яна Крессуэлла. Вместо того чтобы пойти на лекции накануне днём, села в поезд и отправилась в Йорк, где служащий отдела по наследственным делам явно просто растаял от её чар и позволил ей одним глазком заглянуть в бумаги Крессуэлла. А Яффе только того и нужно было. У этой женщины оказалась чёрт знает какая фотографическая память. Она тут же позвонила Зеду и перечислила оставленное по завещанию имущество, избавив Бенджамина от долгой поездки на юг и ожидания разрешения на копию документа. Короче говоря, девушка была просто великолепна.

Зед так и сказал:

— Я от тебя просто в восторге.

Яффа ответила:

— Ох, опять ты… — И тут же обратилась к его матери, которая, само собой, находилась поблизости. — Ваш сын постоянно заставляет меня краснеть, миссис Бенджамин.

И тут же чмокнула губами в трубку, изображая поцелуй.

Зед машинально ответил тем же, забывшись от восторга.

Но тут же спохватился. А заодно вспомнил о Михе, ожидавшем возвращения Яффы в Тель-Авив. «До чего же иронична жизнь», — подумал он.

После подходящих к случаю слов об объятиях и озвученных поцелуев они закончили разговор, и Зед принялся размышлять над полученной информацией. Несмотря на полученные от Родни Аронсона указания относительно того, чем нужно заниматься в Камбрии, он решил, что пора предпринять атаку на вражескую армию. Однако Зед не собирался говорить с Джорджем Коули о том, что тот мог знать или не знать о той ферме. Он намеревался поговорить с сыном фермера.

Поэтому Бенджамин отправился в Брайанбэрроу пораньше. Паб «Ива и колодец», чьи окна были так удобны для наблюдения за фермой Брайан-Бек, ещё не открылся, так что Зеду пришлось ждать в машине, поставив её на краю деревенского луга. Это было для него чистым несчастьем из-за его роста, но деваться было некуда. Мурашки в ногах и угроза заработать тромбоз были не слишком высокой ценой за интервью, которое могло принести победу.