Верь. Живи. Люби

– Ты за кого меня принимаешь? Мужик сказал, мужик сделал. Это Максим Валерьевич… собственной персоной. А теперь выкладывай, что у тебя стряслось? Да, Гарик, мы все– внимание!– откинулся капитан полиции на спинку стула и вальяжно вытянул обе ноги в берцах под столом. Игорь выложил вкратце всю историю.

– Вот Валька– сучка! Она всегда была стервой,– выругался сквозь зубы Максим, и представился, что он бывший муж Галины,– жалко Гальку, баба то она нормальная, но я то чем помогу? Денег у меня нет. Работаю тут на вокзале грузчиком и тут обитаю, последняя жена выгнала, когда без работы остался и запил. А жить то негде! Вот, собственно и всё!

– Мне нужно твоё присутствие сейчас в Питере и как можно быстрее. У этой самой Валентины связи в Отделе опеки, ты много лет назад исчез бесследно по её версии, Галя недееспособна, она хочет оформить опеку надПетькой и захапать Галину квартиру. А Галя– то жива!

– Да? Ну, ты, мужик, уважаю! Тебе– то это всё зачем?– подозрительно прищурился Макс.

– А я по– другому не умею,– констатирую факт,– ты или со мной, или я один, и не отступлю.

– Я же без документов, что я могу? В сорок пять паспорт не менял, прописки нет, а потом так и выбросил за ненадобностью, сечёшь?– Макс уже просчитывал в уме, сколько запросить в рублях за содействие.

– Насчёт документиков– не парься, ты меня не раз выручал в делах наших праведных, если поможешь другу моему, доки тебе справлю за несколько дней! Говори– да или нет!?– напирал капитан Скоморохов.

– Идёт, я поеду, ради Петра! Виноват я перед ним,– мужичок даже прослезился, уныло опустив голову к груди, не забыв выпить залпом вовремя наполненный стакан водки. Димка тем временем уже связывался с кем– то на счёт документов и договаривался о цене.

– Диктуй данные, Макс, прописку тебе в пригороде Москвы организуем. Москвич без пяти минут, должен будешь!– хлопнув добродушно страдальца по спине, опустошающего уже третий раз по 100 грамм, рассмеялся Дмитрий. Игорь находился в прострации, события последних дней ввели его в шоковое состояние, единственное, что он добавил к сказанному:

– Мир тесен! В одной кровати встретимся!– подумав про себя, что неудачно пошутил.

– Это ты к чему, брат?– ошарашено спросил Димон,– знавал я одну барышню, тоже так любила выражаться.

Игорь удивился, вспомнив Жаннку, которая, частенько, как правило, невпопад, употребляла эту фразу. Вспомнил, как она мечтала жить в Москве, выйти замуж за богача и жить на полную катушку. Попросили официанта пополнить содержимое графина, молоденький мальчик в форме пилота ВВС Америки (непонятно почему) услужливо исполнил заказ и трое, громко чокнувшись, выпили за тост Игоря и за успех предприятия! Посидев ещё немного, компания решила собраться на следующий день на перекличку, как сказал Димка. К вечеру уже будет, о чём поговорить. Он обнял Игоря, и все быстро разошлись.

***

Вбежал Игорь в квартиру на Большой Ордынке с мыслями быстрее позвонить дежурному врачу, чтоб снова узнать как его Галинка. Стоя с трубкой телефонной напротив зеркала, он испугался своего отражения. На него смотрел осунувшийся тип, глаза ввалились и были непонятного блёклого цвета, одежда висела как на вешалке, щетина на лице ни чем не отличалась от щетины привокзального бомжа. Тут в трубке послышался голос:

– Второе Онкологическое,слушаю! Измученный передрягами человек отвлёкся от своих мыслей:

– Риточка, вы? Извините, что поздно! Как там моя Галя?

– А вы где? Её родственники вас ищут, на вас, говорят, в суд подали! Мы Гале ничего не говорим. Участковый всё ходит, расспрашивает. Мы уже догадались, что всё не чисто, их к больной не пускаем. А так– всё по– прежнему. Стабильно тяжёлое.

Игорь тяжело вздохнул, он понимал, самое большее, что он может сделать для любимой женщины– быть рядом и не оставить в беде её единственного сына.

– Спасибо, Риточка! Приглядите за ней. Я скоро всё улажу,и сразу обратно, в Питер, я сейчас в другом городе.

– А где вы всё– таки?

– Никому не распространяйтесь, я прошу, вы знаете и так достаточно!– Игорь занервничал.

– Я на вашей стороне, мы все восхищаемся вами. А Галя такая мужественная, никогда не жалуется, не просит ничего, как другие, хотя, знаете, как ей больно! Уж я– то знаю! Здесь уже не первый год!

Игорь тяжело вздохнул, набрал воздуха полную грудь и быстро попрощался с медсестрой Ритой, чтоб она не услышала, как дрожит его голос от отчаяния.