Верь

В последний раз смотрю в зеркало, и мне не нравится то, что я там вижу. Следы от швов на губах остались, была бы косметика — замазала, может и не заметил бы никто. Снимаю повязку с глаза, вздыхаю и не решаюсь открыть глаза. Ну же, не трусить! Рядом только враги, хватит верить чужим словам! Раскрываю глаза, но вижу по-прежнему только одним, левым. Вздыхаю ещё раз, в зеркале второй глаз выглядит нормально. Брови отросли, скрывая несколько аккуратных швов, почти ничего не заметно. Только рука в гипсе сильно выделяется, так что даже в почти летнюю жару натягиваю на себя поверх белой цыганской юбки и блузки с коротким рукавом тонкий кремовый свитер. Поправляю короткое каре, в которое превратились мои когда-то длинные и красивые волосы.

Из ванны выхожу быстро, но вот перед дверью в коридор из моей комнаты стою минуты две, не меньше. Не могу решиться и выйти — это глупость какая-то. Нельзя бороться с ними их же способами! Это гадко, очень гадко. С другой стороны, как ещё мне отсюда выбраться? Забитая медсестра приходит сюда всё реже, чтобы брать мою кровь, мысли, что совсем скоро я перестану быть им нужной для исследования — щекочут нервы. Особо не продвинувшись с поиском способа убежать, я застряла на этапе выхода их этого дома. А тут такая возможность осмотреть территорию, узнать расположение постов охраны, количество постовых и патрулей, найти хоть какие-нибудь слабые места. Ох, кажется, я слишком часто вспоминаю экшн-фильмы в последнее время, но что же поделать, если это так смахивает на голливудский боевик.

Такую возможность просто нельзя упускать! Порешив на этом, открываю дверь, чтобы встретиться взглядом с довольной бабулькой. Ещё бы она была не довольна, она же думает, что я наивная дура и не понимаю, что на самом деле происходит. После огромной жизненной школы в виде оборотней, а точнее одного самого самовлюбленного оборотня, меня так просто вокруг пальца не обманешь.

— Вот, видишь, как тебе хорошо подошла моя старая одежда. Эх, молодость! — она всплеснула руками, и потерла ладони в радостном предвкушении.

Мы пошли к лестнице, я молчала, а она все расхваливала мою весьма убогую внешность. Какая красота? У меня под одеждой спортивные бинты всю грудь перевязывают, ибо ребра не до конца восстановились, как и спина, рука в гипсе, да вообще нет и десяти сантиметров на моей коже, где бы не было шрама или следа от царапины. Синяки последние с шеи только недавно сошли, а они мне нравились, напоминали, что этот черноглазый со мной сделал. Напоминаю себе об этом, потому как меня ждет весьма неприятная встреча.

Вчера я имела глупость, или же счастье спросить — зачем мы готовили всё то печенье, и только тогда я заметила, что уже конец мая, и сегодня в местной школе выпускной. Празднуют его своеобразно, всем городком, на большом гулянии. В этот же день обычно ещё приезжают студенты с учебы, и гуляют до утра. Сомнительная традиция, поскольку вряд ли каждый школьник мечтает встречать рассвет с пьяными в драбадан родителеми. Тем не менее, я уже поинтересовалась и тут же поняла, что они только и ждали этого вопроса.

Бабуля на пару с Радом рассказали мне удивительные и явно выдуманные традиции, затем очень плавно подошли к тому, чтобы предложить мне тоже сходить на этот праздник. Причем не одной, а с вездесущим Радом, как бабка выразилась «для безопасности». Если учитывать какую безопасность предоставлял этот субъект для меня в прошлый раз, то желания гулять с ним у меня не возникло. Своеобразная защита: стоять на месте и не реагировать на действия доктора в мой адрес и то, что он со мной делал, а потом так же бездействовать когда я дала Андрею сдачи и переключилась на него самого. Так сказать, добралась по живой очереди.

О как Рад оделся: кожаная куртка, черная футболка с черепом, черные джинсы и синие кроссовки. Такой себе плохой мальчик в чистом виде, на ум приходит ассоциация с Каем и его любовью к белому цвету. Это он под хорошего парня тогда косит? Ну-ну, кто ему поверит-то, такому белому и пушистому. Как там вообще они все поживают? Брат, мама, папа? Злятся на меня? Все ещё ненавидят?

— Ты чего, дочка? — толкает в плечо бабка и я злюсь, скрывая лицо за улыбкой.

Мне так надоело бежать от их гнева, я хочу домой, хочу поговорить с родителями спокойно. Этим я даже имени своего не сказала, вот и называют меня как хотят, даже дочкой. Мотаю головой, мол, нормально все. Спустилась с лестницы и здесь вот ждет меня мой черный принц, да ещё и с букетом красных гвоздик. Не люблю гвоздики, но с фальшивой улыбкой принимаю сей веник и благодушно ставлю в вазу, чтобы не таскать его с собой.

— Идите, дети мои! Погуляйте, — говорит бабулька, выпроваживая нас за дверь.

У меня складывается стойкое ощущение неправильности, такое впечатление, что меня, внучку нерадивую, бабушка на свидание с хорошим мальчиком отправляет. Тот даже за руку попытался взять, когда в темноте не разобрала ступеньку и чуть не упала. Но не тут-то было, шиш ему! Руку из клешней вырвала и подальше отошла, без намека на близость, даже сделал вид что обиделся.