Вера

Когда Шрахр написал свою Книгу и рассказал им, что Она такое, шахране увидели истину, приняли ее и до сих несут в себе, словно код древней болезни. Они поняли, что являются практически ничем, им некуда повернуть, некуда идти и есть только один путь: регрессия и упадок. Иногда мне кажется, они правы. Иногда нет. В словах Шрахра и в моих словах есть не только тьма, но и возможность бесконечности. Чем больше вы знаете, тем шире пространство неизведанного. Процесс познания похож на некий постоянно делящийся объект, чьи новые половинки всегда крупнее старых.

Первую часть из того, о чем я пишу, легко доказать, взглянув на всем известные порядки величин. Размер нашей галактики относительно всего мироздания ничтожен, возможно, не больше атома, а мы — лишь малая часть малой части этого атома. В физических терминах мы — практически ничто и никогда не сможем увидеть всю вселенную, так как она слишком большая. Наша встреча с «Верой» — это едва заметная рябь в непримечательном районе отдаленной галактики.

Следующую часть нельзя доказать объективно, но именно это я увидел после боя, и мои умозаключения соответствуют данным наблюдений. Что касается их, никто, кроме Шрахра, не наблюдал за Ней больше меня.

Мы сражались с «Верой» по всей системе, и я учился понимать Ее, собирая картину из разрозненных кусков, из цепи не связанных друг с другом фактов, хотя до самого конца так и не свел все воедино. Ответ кроется в Ее способностях, причем не только на вопрос «как», но и «почему». Именно они могут объяснить то, чем Она является.

Она знала всех своих противников, в прошлом, настоящем и будущем. Она знала своих врагов еще до начала их существования и после их поражения. Они всегда были Ее частью и всегда будут.

Она одерживала верх над всеми, никто не мог Ее победить, и каждая цивилизация после Ее ухода погружалась в хаос и упадок.

Она знала нас досконально, со всеми желаниями и воспоминаниями, и поместила всю эту информацию в серебряные копии, которые оказались лучше оригиналов, а потом заставила нас убить их. От такого мы едва оправились.

Она послала второе поколение симуляций на мостик, на мой собственный мостик; копии того, чем мы были и чем могли стать, они лгали и одновременно говорили чистую правду. После общения с ними мы так и не оправились полностью, хотя каким-то образом продолжили бой.

Она оказывала на нас влияние, создавала события, в точности зная нашу реакцию на них. Она делала это столь совершенно, что Ей не нужно было читать мысли или овладевать человеческим разумом. Казалось, «Вере» известны наши мысли еще до того, как те приходили нам в голову, но на самом деле Она досконально знала нас самих.

Она запутывала и блокировала сигналы сканеров и зондов, позволяя им видеть только то, что хотела сама. В результате они оказывались практически бесполезными.

Она меняла строительные блоки материи, создавала и воссоздавала своих пауков, строила наши копии из серебряной жидкости и белого света; Она превратила собственные части и части «Чарльза Мэнсона» в энергию, продолжая сражаться даже после повреждений, которые, по нашему мнению, должны были Ее уничтожить.

Она контролировала основные законы превращения материи в энергию, замедляла их в тысячу раз до стабильного состояния и распространяла по своему телу, переписывая физические законы на собственном языке.

Она сотворила вселенную, по-видимому, чисто для тактических целей и за несколько минут ее жизни перенесла Себя и нас через Пропасть к Шахре.

Она могла победить, переиграть, превзойти любого противника в настоящем или будущем, и следующего противника, и следующего, и следующего, и так до бесконечности или до скончания времен.

Благодаря всем своим способностям «Вера» идеально подходила на роль антитела вселенной. Я заметил, что стал говорить в прошедшем времени. Она и есть идеальное, специально созданное для этого антитело вселенной и будет таковым вечность или до скончания времен.

Я понял это буквально перед концом сражения, когда для меня все кончилось… Нет, мне не следует так говорить, Смитсон назвал бы такие мысли потворством собственным прихотям. Для меня финал так важен исключительно по личным причинам, а им здесь не место. Начну заново.

Я понял, чем Она является, буквально перед концом сражения. Существовал один-единственный способ, которым Шрахр мог объяснить свой вывод, а я — свой, проведя с Ней бой по всей системе, и заключался он в следующем: порядки величин созданы не для неодушевленных объектов, а для живых клеток в живом теле, для галактик во вселенной.

Вселенная — живое существо, возможно, последнее или даже единственное. Остается вопрос, разумно ли оно, и к нему я вернусь в скором времени.