Вера

Но, как это ни печально, время учёбы быстро закончилось, и настал день выступления. Хозяйственный Харг позаботился о всех необходимых припасах для своих бойцов, выговорив у фуражира лучший провиант и самый чистый порошок. На самом деле во всех волшебных училищах утверждается, что качество магического порошка не играет роли в производстве заклинания, полностью завися от степени контроля мага за применением силы, но преподаватель Фебовской Академии, тот самый, что вечно придирался к Ромунду, считал иначе, и на каждой лекции вбивал в головы студентов мысль о необходимости использования только чистой субстанции, мол, она лучше открывает каналы. Поэтому-то Харг, будучи ответственным человеком, любил делать всё с толком, хотя и не слыл прилежностью в Академии. Но, будучи командиром, Харгул всячески заботился о вверенных его попечению людях, стараясь добыть для них самое лучшее. И амуницию покрепче и посохи посолиднее. За что сразу заслужил серьёзное уважение и преданность.

Тем временем пришли вести с материка. День назад Ренессанс уничтожил Святую Инквизицию и вместе с ней окончил долгую агонию Серой Лиги, уложив бывших союзников на дымящихся руинах Шипстоуна. Таким образом, на всём Севере Шипстоуна появился новый гегемон, хотя в очень шатком положении. Оставались некоторые мелкие кланы, коим придётся либо подчиниться, либо сражаться и исчезнуть. Как бы то ни было, Сюреал был сильно обеспокоен таким положением дел, отлично понимая, что Ренессанс, утвердившись на севере, начнёт угрожать западу, известному плодородными землями Западного Черноземья, Хартонских равнин и низменностей близ побережий озера Вортекс. А продукты сельских общин имеют хорошую цену на рынке вечно голодного Гипериона. Впрочем, на тех территориях есть много других полезных ресурсов, например, благородных металлов, которые с молотка сбываются в ремесленный город Торвиль. Конечно, Сюреал, в отличие от разлагавшейся Святой Инквизиции, готов встретить любую агрессию, но предусмотрительность никогда не помешает. Поэтому требовалось как можно быстрее закончить войну на Фебе, желательно победоносно, и вернуть дружину в родные пределы. А численность прибывших воинов переваливала за семь тысяч. Вся эта сила уже вышла вперёд. и обгоняла тринадцатый легион Республики как минимум на полдня. Вокруг ворчали, мол, Сюреал Республику за слабака принимает, её войска в резерв ставит. Но Ромунд по этому поводу горевал не сильно. Боевым азартом он не пылал, отечество во многом презирал, а главной целью видел окончание учёбы. А там видно будет. Может, удастся устроиться где-нибудь в гарнизоне, под боком у властей. Заодно и личную жизнь построить.

Кстати, в последнее время Ромунд стал частенько думать об этой надоедливой девчушке, по имени Эмми, заботившейся о нём почти всё время обучения в Академии не хуже матери. Он не мог сказать, что это ему не нравилось – Ромунду была свойственная мужская хозяйственная лень, но он предпочитал держать дистанцию. Но теперь… Вдали от заботы и необычной преданности этой девчушки, ему было грустно и одиноко. Поначалу он думал, что это от слишком быстрой смены обстановки, но затем понял: ему чего-то жутко не хватает. И всё бы ничего, если б два дня назад, возвращаясь с первых военных курсов, Ромунд не наткнулся на неё в одной из казарм.

– Эмми? – пробормотал Ромунд, подойдя к группе из трёх девушек, стоявших в дальнем конце коридора. Одна из особ показалась ему очень знакомой. Сзади.

Девушка обернулась, и, улыбнувшись, радостно завизжала:

– Ромси!

Ромунд не успел ничего толком сообразить, как Эмми заключила его в объятия.

– Эмми, что ты здесь… делаешь? – пробурчал он, пытаясь разозлиться.

– Готовлюсь к выступлению тринадцатого легиона, как и ты, – ответила девушка.

– Нет, нет, я говорю, что ты здесь вообще делаешь? Ты же должна быть в Академии! Ты ведь не заключала договор!

– Ну и что? Люди из Седьмого Отдела пришли с очень заманчивым предложением. Месяц военной практики за очень солидную сумму, – немного надувшись, сказал Эмми.

– Какие деньги, Эмми? Твоя семья держит несколько богатых поместий к югу от Умрада! О чём ты говоришь? – нахмурившись, проговорил Ромунд.

– Ну, свои бы… – попыталась возразить девушка.

– Перестань! Зачем ты здесь? Это ведь не забавы! – ворчал юноша.

– Ох! Ветеран, тоже мне.

– Ну, знаешь ли, успел поскрипеть боевой пылью на зубах! Пришлось! – важно заявил Ромунд.

– Ну и я поскриплю! – рявкнула Эмми, оттолкнув Ромунда. – И нечего воображать, что я здесь из-за тебя! – с этими словами Эмми развернулась и ушла, полная гнева.

А ведь Ромунд о таком и не подумал…

Оставалось надеяться, что десяток Эмми не кинут в пекло. Скорее всего, оставят в резервах или для дистанционных атак. Но обстоятельство пребывания Эмми в его легионе и смущало, и волновало, и радовало Ромунда одновременно. Он воспрянул духом!

Однако беспокойство никуда не исчезало.