Вера

Я пошёл в кухню приготовить себе кружечку кофе, нужно взбодриться. В прихожей мой взгляд остановился на посторонних предметах, лежащих на тумбочке. Мыло и пакет с чулками. Вера! Моментально в голове всплыли события вчерашнего вечера, душа воспарила, возликовала. Я буквально физически ощущаю это счастье, которое зовётся любовью. Отлично! Теперь у меня есть повод побыстрее ей позвонить.

Набрал номер, гудки томили, трубку не брали. Отключился. Наверное и правда потеряла. А может просто некогда, ну или спит. С такими мыслями я всё же налил себе кофе, затем принял душ, кинул плед в стирку. Телефон пиликнул, так сообщения в ватсап приходят. Открываю, номер не подписан. "Андрюша, здравствуй. Я не смогла ответить на твой звонок, прости. Я вчера у тебя забыла кое-что, если тебе не сложно, привези пожалуйста. Адрес ты знаешь, а квартира пятая" Пока читал, следом пришло ещё одно сообщение: "Мыло можешь не везти, его уже купили".

С такой скоростью я не собирался ещё никогда, сердце колотилось как сумасшедшее, оно будто подгоняло меня – "бы-стрей, бы-стрей, бы-стрей".

Я сел в подъехавшее такси, решил написать ей что уже еду. Написал, отправил. Не доставляется почему-то. И в сети написано что была три дня назад. Ну это ерунда, там вроде есть такая функция, чтобы не видно было онлайн ты или нет. А вообще сбой связи скорее всего. Мы подъехали к обычной панельной девятиэтажке. Раз квартира пятая, значит это первый подъезд. Дверь была открыта, не понадобилось даже пользоваться домофоном. Признаться, терпеть их не могу. Поднялся на второй этаж, нашёл дверь с заветной цифрой, постучал. Звонка нет. Мне открыла женщина средних лет, лицо её было опухшим, взгляд печальным и непонимающем.

– Вам кого?

– Здравствуйте, я к Вере, она меня ждёт.

Дама что-то пробормотал себе под нос, я не расслышал, но рукой поманила за собой. Мы прошли до середины длинного коридора, свернули в большую комнату. Не понимаю зачем она меня сюда привела. По середине помещения на четырёх стульях стоял гроб.

– Извините ещё раз, мне Вера нужна – я это произнёс как можно более отчётливо, может женщина из-за своего горя просто не расслышала меня.

Она заплакала, взяла меня за локоть и подвела ближе к гробу. Я отшатнулся, перед глазами замелькали чёрные точки. Там была ОНА. Моя прекрасная вчерашняя принцесса. Но как же так?! Я ведь вчера её сам посадил в машину. Неужели таксист? Найду гада, убью сволочь! Я не мог поверить в реальность происходящего, взглянул ещё раз – точно она, фарфоровой личико, алые губки, глаз кошачьих не видно только, веки опущены. И платье. Тоже самое что было на ней вчера, белое, вышитое бисером. Хоть бы переодели её.

– Как это произошло? Ведь живая была, здоровая, домой торопилась. – меня начало колотить.

Женщина отвела меня в кухню, налила чай с приятным запахом, на ромашку похоже. Она отвернулась к окну, проговорила:

– У неё сердце слабое было, – вытерла слёзы рукавом кофты – к подруге уехала в другой конец города, от неё в магазин вышла, одна почему-то. Видимо приступ случился, она на тропинке безлюдной была, вовремя не увидели, не успели помочь. Нельзя ей было одной идти. Всегда осенью обострение начиналось, знала ведь. Врачи говорят моментально умерла, и не поняла скорее всего. Ну хоть не мучилась моя девочка.

Пришло время удивляться мне.

– Да куда же она ещё вчера поехала то? Я ведь её лично в такси посадил, адрес этот дал.

Женщина очень внимательно посмотрела на меня, долила ещё чая.

– Вы что-то путаете, молодой человек. Сегодня третий день как Верочки не стало. День похорон.

У меня закружилась голова. Может вино паршивое было? Я проспал три дня, а слабый девичий организм не выдержал, и она вообще умерла. Я глубоко вздохнул, попытался собрать мысли в кучу.

– Простите, вас как зовут?

– Ирина Владимировна. Я мама Веры.

– Ирина Владимировна – я старался говорить медленно, чтобы она всё уловила – сегодня 22 ноября, правильно?

Она кивнула. Лучше бы она этого не делала.

– Вчера было 21 ноября. Я на работе закончил отчёт, дату эту раз десять ставил, я помню. Поехал домой, зашёл в магазин, на обратном пути встретил вашу дочь. Она была легко одета, я привёл ее к себе, согрел, вызвал такси, отправил сюда.

– Нет! Этого быть не может!

Ирина Владимировна начинала от слёз переходить в рыдания. Я помолчал. Потом негромко добавил:

– На ней платье было то же что сегодня. Мы его испортили, вино пролили на подол.

Она кинула на меня секундный взгляд.

– А ещё она у меня забыла вещи, утром написала в ватсап, просила привезти.

– Ка.. Какие вещи?

– Упаковку с чулками и туалетное мыло. Правда про мыло она написала что уже не нужно, уже купили.

Мать Веры разрыдалась и выбежала из комнаты. В дверном проёме стоял мужчина, видимо отец Веры.

– Я сегодня утром как раз за мылом ходил. Мы его сразу не купили, всё забывали.

Мужчина достал из холодильника бутылку водки, разлил по стопкам. Выпили. Он продолжил:

– Когда жена Верочку одевала вчера, у неё стрелка пошла на чулке. Не стали менять, не было других.

Я взял бутылку без спроса, налил себе, выпил, он понимающие посмотрел, повторил мои действия.