Вера Алексеевна в академии боевой магии

Теперь Верена наконец-то смогла рассмотреть, что это было – острая гномья секира с красной рукоятью, что-то вроде тех, что девушка видела в своей прошлой жизни в фильмах. Лезвие, попавшее в щель, изо всех сил пыталось выскочить на свободу, чтобы, должно быть, укоротить чей-то рост примерно на одну голову, но освободиться не могло.

Альбин, очевидно, понимал, что это временно, потому и сам скатился с кровати, только на другую сторону, и Верена услышала его шипящее "спрячься".

В ту же секунду секира вспыхнула пламенем. На рукоять это, может быть, и влияло, но железо плавиться не спешило, оставалось таким же острым и опасным. В какое-то мгновение секира наконец-то высвободилась из потолочного плена и полетела вниз на кровать, но в последнюю секунду остановилась, очевидно, поняв, что летит куда-то не туда.

Времени раздумывать не было. Верена вскочила на ноги и отпрыгнула к стене, надеясь, что секира вовремя остановится, а не располовинит затаившегося под кроватью Джеймса.

Впрочем, у оружия были совершенно другие планы. Оно метнулось вниз, собираясь всё-таки расправиться хоть с одним врагом – и тут же выскочило оттуда, как испуганное, если железо вообще может испугаться. Следом за ним вылетела какая-то кость, может быть, даже человеческая, наподдавшая на последок.

Джеймс больше не хотел оставаться в таком опасном месте. Он выбрался наверх и швырнул первым попавшим заклинанием в секиру. Магические искры срикошетили от лезвия и ударились в потолок, чудом не нанеся ему никакого ощутимого вреда, но оружие явно решило, что Джеймс ему не по зубам и лучше заняться целями попроще.

Если б умело смеяться, должно быть, сейчас оно бы мерзко захихикало – а так только со свистом рассекло воздух, направляясь к Верене. Она вскинула руку, и на этот раз ледяная стена появилась будто сама по себе. Секира вгрызлась в лёд, пытаясь пробить в нём дыру, но безуспешно. Магия намерзала слоями, не позволяя оружию пробраться к самой колдунье.

Тогда лезвие вновь изменило своё направление и атаковало Альбина. Демон, уже поднявшийся на ноги, не проронил ни единого слова, только внимательно смотрел на лезвие, и оно каким-то чудом застыло буквально в нескольких сантиметрах от его груди. Огненная волна, хлынувшая на металл, впрочем, нисколечко не навредила ему. Температура была такая, что, казалось, плавился даже воздух, но в ореоле жара лезвие оставалось нетронутым.

- Гномья магия! – воскликнул ошеломлённо Джеймс, пятясь, когда лезвие повернулось обратно к нему, и вскинул руки то ли в защитном жесте, то ли в попытке наколдовать что-нибудь ещё.

- Человечья, - возразил Альбин, посылая ещё одним боевым заклинанием вслед секире.

Он едва успел подпрыгнуть, когда коварное оружие, изменяя тактику, попыталось ударить его по ногам, рубануть по лодыжкам, и скривился, когда лезвие с грохотом ударило в шкаф. Верена едва успела отскочить в сторону, когда секира, судя по всему, разрубившая пополам висевшее внутри платье Сири, попыталась ударить её точно в шею, и испуганно вскрикнула в ответ на непонятный грохот – подумала, что сейчас шкаф на неё и свалится. Но нет, дело было не в шкафе, тот всё ещё стоял на месте. Гремело что-то другое.

Секира насторожилась, предчувствуя следующую жертву, и, нисколечко не заботясь о том, что оставила как минимум трёх жертв, ринулась вниз.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина. Первым одумался Альбин.

- Кто-то пришёл, - выдохнул он и бросился вниз по ступенькам. – Скорее!

Верена бросилась следом за ним. Третьим бежал бравый журналист, кажется, всё ещё не сориентировавшийся и не осознавший, что именно вокруг него происходило.

Да девушка и сама поняла, что секира напала на её незваных гостей, только тогда, когда увидела застывшего в дверях Миллера и толпившихся за его спиной преподавателей. Лезвие мчалось с такой скоростью, словно собиралось выкосить одним махом целую толпу, и брошенное вдогонку Альбином заклинание нисколечко его не остановило.

Йоахим понял, что происходит, только в последнее мгновение – и издал дикий визг, больше напоминающий поросячий. А секира уже находилась в нескольких миллиметрах от его горла…

Верена зажмурилась, понимая, что смерти не избежать.

…И открыла глаза, когда прошло секунд тридцать, а визг так и не прекратился.

Признаться, глаза она открывала с огромной опаской, словно боясь, что голова Миллера уже валяется на полу, а визжит кто-то другой, просто обладающий похожим тембром. Но, во-первых, чтобы повторить такой звук, нужна была хорошая, здоровая, а не перерубленная глотка, а во-вторых, больше желающих исполнить оперную арию во имя страха не нашлось – крик издавал всё тот же Йоахим, вытаращивший глаза и ошеломлённо смотревший на зависшее в воздухе лезвие секиры.