Вера Алентова. Москва слезам не верит…

«Мы играли почти все новые пьесы, которые появлялись в то время, а также русскую и зарубежную классику, – вспоминал Иосиф Владимирович. – Играли не только на театральной сцене, но и на территориях промышленных предприятий, госпиталя, на площади железнодорожного вокзала. Зима 1941 года выдалась самой страшной за все время войны. Люди умирали от голода, как мухи. Еды не было никакой. По карточкам давали немного хлеба, и все. По утрам по городу ездили сани и собирали на железнодорожном вокзале, на пристани, на базаре тела умерших. Театр был прикреплен к какой-то столовой, и мы ходили туда за едой каждый день. После репетиций все в театре выстраивались с бидончиками в очередь, и дежурные разливали „болтушку“ – это мука, разведенная водой. На работающего полагалось две порции, на иждивенца – одна. „Болтушку“ разливали двое: один дежурный мешал ее длинной палкой с развилками, а другой разливал порционным черпаком. Потом они менялись, поскольку мешать было тяжело. Все пристально наблюдали за перемешивающим и время от времени покрикивали на него: „Мешай, мешай, чтобы гуща на дно не оседала!“».

Голодные, измученные, невзирая на трудности, сотрудники театра перевыполняли план, работали с прибылью, которую отдавали на нужды обороны. Играли спектакли и в свои выходные дни. Вырученные средства и личные накопления жертвовали в фонд помощи детям фронтовиков.

Отработав на сцене, худенькая, изящная, старающаяся не унывать Ирина Николаевна шла подрабатывать на фабрику (там худо-бедно платили и выдавали продуктовые карточки), по ночам пришивала пуговицы на солдатские рубахи и кальсоны. Юлия Меньшова, дочь Веры Алентовой и Владимира Меньшова и внучка Ирины Алентовой, сказала в одном из интервью:

«Уже в мирное время, хоть и была удивительной рукодельницей, бабушка иметь дело с пуговицами не любила. Слишком тяжелы были воспоминания».

После войны большая группа артистов и сотрудников Котласского драматического театра была награждена медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов». В числе награжденных – Ирина Николаевна Алентова.

Даже в самые страшные, самые голодные годы жизнь текла по своим законам. Никто не мог запретить людям любить друг друга, создавать семьи, рожать детей. Так в 1942 году в семье Валентина Михайловича Быкова и Ирины Николаевны Алентовой родилась дочь, нареченная в честь бабушки – Верочкой.

«Ничего я про папу не помню, ничего не знаю. Осталось только ощущение близкого человека», – скажет спустя много лет в одном из интервью Вера Валентиновна. И лишь из немногочисленных источников можно узнать: был актером, преподавал актерское мастерство в местном городском театре Котласа. Радоваться семейному счастью Валентину Михайловичу долго не довелось.

«Папе было 28 лет. Совсем молодой. Он сильно простыл и умер от воспаления легких».

Разом осиротели две женщины – взрослая и маленькая. После обрушившегося на семью горя о сладкой жизни не могло быть и речи.

Валентин Михайлович Быков – отец Веры Алентовой

Жила-была я

Жизнь артистов такова, что им часто приходится переезжать с места на место. Так было и с семьей Быковых – Алентовых. Вскоре после смерти мужа Ирина Николаевна вместе с дочерью переехала на Украину, в Кривой Рог. Будучи подростком, Верочка еще вернется туда, где родилась, где отец держал ее на руках, и запомнится ей, как, сидя зимой на мостках, полощут женщины онемевшими руками белье в студеной воде, как хрустит оно, высохшее на морозе. Запомнится ей кипенно-белый, слепящий снег, который никогда не бывал грязным, даже когда по нему проезжали машины.

На Украине, как и в Котласе, мама будущей народной артистки трудилась не покладая рук: служила в театре и подрабатывала в пошивочном цехе – пришивала крючки, ненавистные пуговицы, обметывала петли. Эта монотонная, совсем не творческая работа помогала семье удержаться на плаву, ведь в театре зарплату задерживали на… девять месяцев.

«Жили мы тогда довольно скромно, если не сказать – нище, – вспоминает Вера Валентиновна. – Черный хлеб с подсолнечным маслом был моим любимым лакомством».

В послевоенное время многие семьи не могли позволить себе не только необходимые продукты питания, но и, тем более, игрушки. Вот и у будущей артистки куклы были не фабричные, а самодельные, картонные. В первый класс девочка пошла в платье, перешитом из маминого фланелевого халатика. Но не столько это удручало маленькую Веру…

«Дважды я стащила у мамы деньги. Голодной я не была никогда. Таких воспоминаний у меня нет. Но, лишенная конфетных радостей, я страдала. Как-то раз увидела мамину сумочку и взяла из нее рубль. Купила мороженое и, давясь, съела его в парке. На следующий день я снова взяла рубль и снова купила мороженое. В то время два рубля – сумма значительная. Мама заметила пропажу и устроила мне взбучку. Но дело даже не во взбучке, а в том, что после она горько плакала и долго переживала случившееся. Мама плакала потому, что была не в состоянии обеспечить меня лакомствами и я вынуждена была украсть у нее. Она все понимала».