Вера Чистякова

Фирма, в которой работает доктор Гайге, вполне солидная фирма, заинтересована в военных заказах. В этом деле есть конкуренция. Поэтому фирма интересуется документами учреждения, в котором служит Шванке. Требуется только кратковременное ознакомление в течение каких-нибудь двух часов. Обеспечены и тайна и вознаграждение. Ничего исключительного в этом нет. Коммерсантам приходится бороться за заказы — это эпизод борьбы, и только.

Шванке попытался подсчитать, на какую сумму он выдал расписок доктору Гайге, запутался, согласился принять предложение… Он боялся задавать дополнительные вопросы.

С этих пор он, как обычно, мчался на велосипеде с почтой. У безлюдного сквера курьер останавливался, садился на скамейку. Закуривал. Портфель с пакетами он клал рядом с собой. В это же время на другом конце скамейки усаживался с книжкой молодой человек в темных окулярах.

Покурив, Шванке уходил, «забыв» на скамейке свой портфель. Карл Шванке ехал развозить остальные пакеты, находящиеся в ящике под седлом его велосипеда. Через определенный промежуток он появлялся у другого сквера. Здесь он снова встречал того же молодого человека, только уже без очков и в другом костюме. На этот раз портфель «забывал» незнакомец.

А в промежутке между встречами человек, получивший портфель Шванке, заходил в полутемный подъезд какого-то дома, снимал очки и прятал их в карман вместе с париком и кепи. Затем, несколько раз меняя автобус, он доезжал до отдаленной части города. Тут он походкой гуляющего направлялся к крошечной лавке филателиста. Несколько минут он рассматривал витрину с марками. В зеркальном окне прекрасно отражались редкие прохожие. Потом он входил, после чего на двери появлялась карточка: «Закрыто на обед».

В задней комнате лавки быстро производили обработку и фотографирование документов…

…Лавка филателиста была известна Вольфу как явочная квартира английской разведки.

Обо всем этом Вольф рассказал Наталье Даниловне, добавив:

— Я хотел бы, чтобы вы знали всю историю Шванке. Может быть, она когда-нибудь вам пригодится.

КОГДА РАЗРАЗИЛАСЬ ГРОЗА

Кафе «Фатерланд» обычно посещалось провинциалами. В пестрой толпе, заполняющей его залы, легко было укрыться от наблюдения. В главном зале дважды в вечер показывалась панорама: «Буря на Рейне с настоящим громом и молнией», как обещала реклама.

Брызги «дождя» достигали даже столиков, ближайших к сцене, а «волны» Рейна приводили в восторг лавочников и коммивояжеров.

Наталья Даниловна вошла в зал в разгар «бури», когда было еще темно и только по сцене метались голубые молнии. Посвечивая электрическим фонариком, кельнер проводил ее к указанному его столику подальше от «Рейна». Свет еще не зажигался и «буря» продолжала свирепствовать, когда лакей вернулся и прошептал, что один господин желал бы занять свободное место за ее столиком.

В полной тьме коренастая фигура поместилась напротив Натальи Даниловны, неясно пробормотав приветствие. Оркестр заиграл «Рассвет» Грига, в зале забрезжил мутный свет, изображавший «утро на Рейне». Провинциалы, довольные зрелищем, вернулись к пиву и сосискам.

Неожиданное видение возникло перед Натальей Даниловной: напротив нее за столиком в темном вечернем костюме сидел Платонов. Свет в зале увеличивался, но видение не исчезало. Оно даже поманило пальцем «герр обера» и заказало штейнхегер доппельт (крепкую водку) и шампанское для дамы. Когда обрадованный дорогим заказом кельнер понесся на кухню, помахивая салфеткой, Платонов обратился к Наталье Даниловне так, как будто они расстались только вчера.

— Вот мы и встретились! Альберт Преде к вашим услугам… — Он наклонил голову, непривычно гладко причесанную на прямой пробор.

Они говорили по-немецки: Платонов чуть тяжеловесными фразами, выдававшими иностранца; она же тем лаконичным, грубоватым языком, который был теперь принят в райхе…

— Вы удивлены моим появлением здесь?

— Больше обрадована, чем удивлена, — сказала Наталья Даниловна и смело посмотрела на Платонова.

Он тоже пристально поглядел на нее. Это длилось мгновение. Он первый опустил ресницы и проговорил:

— Не очень веселая обстановка для встречи, фрау Натали… Нас обеспокоили ваши сообщения. Вы здесь на решающем форпосте… Вам виднее. Готовится нападение на нас. Так?

— Бесспорно…

— А у нас не все верят этому. Я здесь, чтобы составить себе твердое мнение о сроках… Мы должны будем крепко поработать с вами эти дни.

Следующую встречу он назначил ей в другом месте.

Прошло две недели после отъезда Платонова. Стояли душные июньские дни.

Жаркий воздух колебался над раскаленным асфальтом. На бульварах неподвижно застыли пыльные листья деревьев. Марево зноя висело над городом.

Когда Наталья Даниловна вышла из подземки, она сразу же увидела, что все изменилось вокруг.

Справа, слева, сзади, неизвестно откуда нахлынувшие толпы устремились к громкоговорителям. У черных труб толпа бурлила, как водовороты у быков моста.