Вера для Надежды

– Рон отец многим модификатам, его гены лучше всех приспособлены к жизни и на них слабо влияет мутация. Главерода это полезно – многие рожденные не хотят сражаться со своим биологическим отцом. Ну, а Марк остается папой для Шона, ведь именно он его воспитывал и вкладывал деньги в его развитие.

– Прямо, как на торгах. – Выразила я общую суть всего сказанного и посмотрела на расчетливого «старца». – А под каким тогда предлогом ты остаешься около меня?

– А ты сама не видишь своей выгоды от моего присутствия? – Он о чем?

– Ты древний язык выучить хочешь? – Конечно, я кивнула. – Информацию из первых рук о модификатах тебе нужна? – Еще раз кивнула. – Доступ к разработкам генетиков?

– Нужен.

– Ты можешь просить у меня все, но почему-то ты только сидишь в компьютере и пытаешься что-то там создать. Я видел твои наработки и скажу сразу – это лучше, чем уже имеется. В следующий раз я привезу тебе несколько живых образцов для эксперимента. – Услышав об этом, я даже вздрогнуть не успела, а уже готова была разорвать генного. Как живых? Разве можно так легко распоряжаться чужой жизнью?

– Я не готова пробовать на живых модификатах. – Встав с кресла, я начала ходить по помещению забыв обо всем на свете. – Я пробовала делать лишь на голографической модели ДНКа, что ты мне приносил. Прогресса я не обнаружила. В итоге я все равно получаю мутантов, ведь Древние не только в двойной цепи делали изменения, но и в белках, поэтому вы питаетесь фотосинтезом, но раньше это было болезнью для человечества. – Внимательные глаза смотрели на мечущуюся фигурку. – Пигментная ксеродерма – болезнь наследственная, повышает чувствительность кожи к ультрафиолетовым лучам. – Она запустила руки в волосы и даже застонала, понимая всю ситуацию. – А знаешь, почему у вас конечности легко отрастают? Или сломанные кости восстанавливаются? – Мужчина не ответил, но девушка присев на корточки, тихо заговорила. – Все генные больны фибродисплазией! – Это слово не принесло ясности для единственного слушателя, но Кристина… нет, Надежда Человечества поясняла. – Ваш организм выращивает кости из соединительной ткани и делает он это, после каждого повреждения кожных покровов… нет, у вас не так, но раньше у больных людей вырастали кости в неположенных местах, стоило им только оцарапаться. – Я сидела на полу и старалась недопустить появления живых экспериментов в моих руках. – Ты ведь несерьезно, про людей для пробы? – С надеждой посмотрев в глаза генному, я увидела лишь решительный серый блеск. Застонав, я уткнулась в свои ладони и выложила самый последний довод. – Голограммы, что я стараюсь изменить – в конечном итоге все больны эпидеродисплазией цифедиформы – у них на коже наросты, что по плотности похожи на кору дерева. – Посмотрев на белый потолок, я попросила Надежду показать то, что я скрывала даже от самой себя.

У моделей были конечности, что даже издалека на руки или ноги не похожи. Коричневые грубые огромные палки, что двигаются. Самое страшное – это то, что в этой огрубевшей «коже» очень много нервных окончаний и сделать операцию все – равно, что убить с помощью болевого шока. От вида СВОИХ творений я заплакала, но постаралась скрыть это.

– Это ты отпустил на волю монстра, что сидит внутри меня. – Я с вызовом посмотрела на недочеловека и увидела его хитрый взгляд. Чему он радуется? – Нельзя неучу генетику доверять живых!

– Я верю в тебя. – Спокойно проговорил мужчина и протянул в мою сторону руку. – Ты боишься навредить, значит – ошибок сделаешь меньше чем все профессора. Даже твой Сергей Михайлович и половины не делал, что ты рассказала. Можешь винить меня, но именно тебе уготована роль надежды для возрождения мира среди людей и модификатов. Не зря ты знаешь про болезни, что сейчас считаются благом.

– Я не человек. – Испуганно прошептала я и решила кинуться к анализатору, но вспомнила свои недавние данные и застыла.

– Ты – человек просто немного отличаешься от всех, поэтому именно ты первая пошла на контакт с генными. Именно ты пошла против устоявшихся правил и, нарушая все законы, попала в космос. – У меня, наверное, шея сломалась, раз голова в плечи вжалась. Оказывается Я особенная… хи, хи. Скажи я Андрею такое, он же на смех поднимет всю мою «особенность».

Вспомнив о друге, даже, как-то плохо стало. Ничего! Впереди еще очень много сложностей! Одна вот сидит в кресле, наблюдая за моими душевными метаниями. Вторая – отражается на экране. Ну и ну, все-таки генный нашел заложников! Женщины и дети сидели в огромном подвале – у меня внутри аж все запылало – хочу действий! Я столкнулась с понятливым взглядом собеседника и постаралась выглядеть незаинтересованной.

– Только осторожней. – Усмехаясь, сказал Кел и добавил. – Я буду неподалеку.

7