Вера и Мера

[15] Кроме статьи “Для чего быть науке” редакции “Молодой гвардии” на протяжении нескольких лет систематически предлагались для публикации и другие материалы Внутреннего Предиктора СССР, но ничего не было опубликовано. Зато было опубликовано многое другое, тематически сходное, но извращающее понимание существа затронутых проблем или уводящее внимание читателя от них в сторону к искусственно раздутым проблемкам сиюминутной значимости.

[16] А если считать от 1987 г., когда впервые заговорили о реставрации капитализма под лозунгами перестройки социализма, — то 12 лет: смотри, в частности, передовую статью “По догмам огонь!” главного редактора экономического журнала “ЭКО” А.Аганбегяна в “ЭКО” № 11, 1987 г., в которой прямо говорится: «… не намечается на данном этапе перестройки создания рынка ценных бумаг, вексельного обращения. Надо многому научиться, овладеть рынком товаров, ведь мы пока не умеем делать и этого. А уж потом, со знанием дела, можно перейти к рынку ценных бумаг».

После ГКЧП новый этап перестройки настал, и всё то, что в 1987 г. А.Аганбегян охарактеризовал как неуместное на том этапе перестройки, было осуществлено. Но с ноября 1987 г. по август 1991 г. прошло без малого четыре года, за какой срок под руководством И.В.Сталина успели выдержать разгром армии мирного времени, перевооружиться, решить исход войны, а тут даже не начали на бой собираться после прямого объявления войны через множество писак, подобных А.Аганбегяну…

[17] Если быть текстуально точным, то в повести Н.В.Гоголя “Тарас Бульба” есть эпизод, в котором описывается вступление козаков в Запорожскую Сечь:

«Пришедший являлся только к кошевому „атаману“, который обыкновенно говорил:

— Здравствуй! Что, во Христа веруешь?

— Верую! — отвечал приходивший.

— И в Троицу святую веруешь?

— Верую!

— И в церковь ходишь?

— Хожу!

— А ну, перекрестись!

Пришедший крестился.

— Ну, хорошо, — отвечал кошевой, — ступай же в который сам знаешь курень».

А несколькими страницами ранее, есть слова: “Не жалей, Фома, горелки православным христианам!” Застолье по приезде сыновей Бульба начинает словами: “Ну ж, паны-браты, садись всякий, где кому лучше, за стол. Ну, сынки! прежде всего выпьем горелки! Боже, благослови!…”

В фильме снятом по повести, это всё сократилось и влилось в одну фразу: «В Христа веруешь? Водку пьешь? — истинно христианская душа». Ну а фраза из фильма запомнилась многим лучше, чем оригинальный текст Н.В.Гоголя.

[18] Непригодна потому, что «людей веками сбивало с толку учение, приписываемое Гермесу Трисмегисту и изложенное в Изумрудной Скрижали, которую арабы называли великим тайным принципом Великой Работы» (Идрис Шах. “Суфизм”. М.: «Клышников, Комаров и К». 1994, стр. 226).

[19] Это афористичное определение “русскости”: “В Христа веруешь? Водку пьешь? — значит, русский”, — многим из считающих себя патриотами может показаться оскорбительным. Но если это сочетание Христа и водки оскорбительно для них в одном афоризме, то почему то же самое сочетание водки и веры в Христа они находят в своей жизни вполне уместным и не оскорбительным по отношению ко Христу? На наш взгляд, если это определение “русскости” оскорбительно, то будьте всегда трезвыми, но после этого и ваша вера станет иной, поскольку исчезнет оскорбительность вашей жизни по отношению ко Христу и пославшему его в мир Богу.

Продолжение этого вопроса к православным иерархам. В конце XIX — начале ХХ века русский крестьянин Иоанн Чуриков попытался отделить в жизни веру во Христа от водки, прочего алкоголя и курения. В отличие от Корана он не отрицал ни обрядности (за исключением вашего пьяного причастия), ни догматики православия в их исторически сложившемся виде. Так чего же вы не признаете учения Иоанна Чурикова истинным, нормальным православным христианством, но ополчились против его сторонников, вследствие чего они стали сектой, а не господствующей в России православной церковью, а афористичное определение “русскости” по-прежнему истинно по отношению ко многим?

Если же говорить о чуриковцах, как об одной из христианских церквей, то безусловно, на личностном уровне рассмотрения вхождение людей в абсолютную трезвость — неоспоримое благо. Но при рассмотрении на уровне концепций общественной жизни, его вероучение, если считать его не основой для дальнейшего развития, а завершенной религией (очередным Новым заветом), представляет собой попытку придать второе дыхание полуиздохшей к концу XIX века библейской доктрине порабощения человечества.

Когда в 1917 г. проходили выборы в Учредительное собрание, то все партии в списке были под номерами. Как можно узнать из воспоминаний о братце Иоанне, многие обращались к нему с вопросом, за кого голосовать. Он отвечал: “Голосуйте за № 1 — Новый Завет и за № 2 — Библию”.