Вера и террор. Подлинная история черных драконов.

террора. Вскоре клан стал объектом охоты борцов с терроризмом,

Разведывательного агентства, созданного полковником Германом Блейдом в

США. Но... Эти люди готовы были сломать, перевернуть мир и, если будет

нужно, сдохнуть за анархию.

«Анархия – мать порядка!». «Свобода или смерть!». «Будь свободным или

сдохни!». Эти лозунги любой из них готов был скандировать, даже если его

подняли в два часа ночи. Они знали, за что борются, за что воюют и за

что гибнут. И потому у них не было кодекса чести. Им не нужны были

правила, по которым нужно убивать людей или самим умирать. Они – те, кто

всегда идет до конца.

В 1986 году одному из самых отчаянных анархистов исполнилось 30 лет,

и он стал полноправным лидером клана «Черный дракон». Он любил жизнь и

привык брать от этой жизни все. Его звали Кэно.

Он был из тех, для кого свобода была наравне с религией. Его ровесник

и лучший друг из «Черных драконов» Джарек завидовал ему, так как считал,

что только он, Кэно, умеет по-настоящему жить. Его уважали, а потому

после смерти лидера и основателя клана – сэра Морихея Уехибы - он занял

пост главы «Черных драконов», ибо считал в сложившейся ситуации

диктатуру необходимой формой правления для окончательной победы.

Пользуясь авторитетом среди анархистов, он демонстрировал

государственной власти свою силу и угрозы. Обыватели, которым «Черный

дракон» внушал смертный ужас, называли его «отцом террора». На его

совести числились сотни и тысячи смертей. Этот человек уверенно шагал к

своей цели по трупам других, но... однажды он просчитался. И он до

последнего момента не знал, что именно эта ошибка изменит всю его жизнь,

а с ней и жизнь «Черного дракона».

***

Шел 1988 год. Нью-Йорк, как и любой мегаполис, жил своей жизнью,

пропахшей типографской краской свежих газет, выхлопными газами и вонью

свежеуложенного асфальта, размеренной и вечно торопящейся одному Богу

известно, куда. Однако большинство жителей подобных городов находит в

этом свое спокойствие и удовлетворение, если их не сшибает с ног офисная

депрессия. И этот день мог бы быть самым обычным, монотонно шумным и

скучным, если бы какой-то террорист-смертник не явился на одну людную

станцию метро в центре и не взорвал ее вместе с собой «во имя свободы»,

как он орал перед нелепой кончиной. И надо же было ему испортить такой

перспективный и плодотворный для «белых воротничков» день! Теперь метро

закроют, на дорогах будут длиннющие пробки, а полицейским вновь не дадут

спокойно пообедать в отделении кофе и пончиками...

Район взрыва оцепили, репортеры уже терроризировали идиотскими

вопросами экспертов, спецслужбы жаловались на очередную «головную боль в

виде геморроя». Белобрысый коп в бело-синей рубашке, черных полицейских

штанах и черной бейсболке, одетой козырьком назад, стоял в стороне и

раскручивал в руке пистолет. Мимо желтых целлофановых лент медленно

проезжал сверкающий черный «Форд». Заметив «Форд», полицейский сорвался

со своего поста и остановил машину. Тонированное стекло медленно

опустилось – за рулем сидел крепкий сильно загорелый мужчина с армейской

стрижкой и черной бородой. На вид ему было около тридцати пяти лет. Под

белой мокрой от пота майкой, на которой красовалась иллюстрация к песне

рок-группы «Iron Maiden» «Stranger in a Strange Land», резко

обозначились его мощные мускулы, на массивном загорелом плече была

черная татуировка в виде дракона. На запястье у мужчины блестели дорогие

швейцарские часы, на шее висел крест на черном кожаном шнурке и толстая

золотая цепь, в левом ухе была золотая серьга. Рядом с ним сидел лысый

металлист с художественно выбритой бородой. У него на плече была

татуировка в виде черного креста увенчанного кулаком и проколоты оба

уха. Сзади сидел молодой человек в косухе, с жутко грязной головой, а

рядом с ним – мужчина лет двадцати пяти с темно-русыми зачесанными

наверх волосами и редкой трехдневной щетиной.

- Офицер полиции Кертис Страйкер! – полицейский, остановивший «Форд»,

показал жетон. – Всем выйти из машины!

Бритоголовый металлист, панк в затертой косухе и его сосед спокойно

вышли из машины. Человек за рулем не сдвинулся с места и только гневно

смотрел в глаза копа.

- Вам нужно особое приглашение?! – закричал тот.

Мужчина убрал руки с руля и сел к нему в пол оборота.

- Я жду объяснений! – сурово проговорил он хриплым голосом с

австралийским акцентом. – На каком основании Вы задержали моих людей?

Страйкер еще раз прокрутил пистолет на указательном пальце и дулом

указал на то, что когда-то было станцией метро, а ныне походило лишь на

кучу строительного мусора.

- Чрезвычайное положение! Я не обязан перед вами отчитываться. Быстро

из машины!

Водитель «Форда» лениво потянулся и нехотя вышел из машины.

- Документы! – получил команду он. Мужчина медленно, будто делая

одолжение, вытащил из заднего кармана черных кожаных брюк с бахромой

вдоль боковых швов паспорт. Полицейский резко вырвал паспорт из его рук

и несколько раз метнул взгляд то на фотографию, то на владельца документов.

- Конрад Хоппер 1951 года рождения?

- Да, я, - вяло ответил тот, презрительно глядя на человека с

пистолетом.