Вера и террор. Подлинная история черных драконов.

письмо? Он знал, что мы не сможем прочесть, что мы не знаем обычаев, что

мы поведемся... Не заманил ли он нас сюда намеренно?

- Чего же ты ждешь? – закричал Ахмед.

Кэно схватил противника за горло второй рукой и вырвал ему кадык. Он

смахнул рукавом с лица пот и грязь и приготовился к следующему поединку.

- Что бы они ни задумали, какую проверку ни устроили бы мне, я

вырвусь отсюда! – дал он себе зарок и стал в боевую стойку.

Липкий пот покрывал все его разгоряченное тело, волосы были сильно

взъерошены, вымокшая от пота рубашка прилипла к спине. Анархист на

секунду закрыл глаза. Пятый бой. Солнце уже движется к горизонту, но

жара не спадает, как назло. Ощущение, будто ты стоишь на горячих углях,

и такие же раскаленные угли насыпали тебе в одежду, а с этим еще надо

драться...

Кэно открыл глаза и понял, что бой уже начался. Боец уже атаковал

его, но руки инстинктивно и при том совершенно точно блокировали удары.

Он попытался врезать врагу ногой, но промахнулся.

- Промах! – встревожено подумал он. – Я больше не в состоянии

рассчитывать силу удара.

Но нужно было действовать. Кэно сделал подсечку и, не давая сопернику

подняться, начал наносить удары ногами. Он бил резко и сильно,

переступая вокруг будто пританцовывая. В основном удары приходились по

спине и в живот, но когда он раза три саданул противника по почкам,

вмешался Ахмед.

- Достаточно! – крикнул он. – Ты и так довел его до полуобморочного

состояния. Пора начинать следующий бой.

- Может, дашь передохнуть? – как бы невзначай спросил Кэно.

- На том свете отдохнешь! – злобно выкрикнул Мухаммед.

Шестой поединок давался с трудом, в мышцах уже чувствовалась боль, а

внутренности словно горели. Кэно огрел противника наотмашь кулаком по

лицу, разбив ему скулу - на чужой щеке остался кровавый след. Боец

пытался нанести ответный удар, но Кэно вцепился ему в глотку. Афганец

сделал то же самое. Мужчины повалили друг друга на землю. Кэно

почувствовал, что афганец крепко придушил его: воздуха не хватало, у

него потемнело в глазах, изо рта пошла пена.

- Вот тебе свобода! – прошипел моджахед на английском с сильным акцентом.

Анархист двумя руками схватил руку противника, выкручивая ее. Он не

слышал чужого крика боли, он только запрокинул голову назад, закрыл

глаза и стал отчаянно хватать ртом воздух. Его начинало тошнить от

резкого запаха чужого и собственного пота. Встав на ноги, он немного

отошел. Когда его противник поднялся, Кэно сзади обхватил рукой его

шею, а ногой переломил хребет. Он устало опустил голову, опершись руками

о свои колени, и продолжал сипло дышать, сплевывая липкую слюну.

- Может, сдашься? – ехидно спросил Ахмед. – Посмотри на себя – у тебя

уже совсем нет сил, ты едва стоишь на ногах...

- Не тебе оценивать мои силы! – огрызнулся Кэно. – Лучше десять раз

погибнуть в бою, чем один раз сдаться!

- Кончай с ним! – сказал Ахмед последнему бойцу. – Мне это уже надоело.

Худощавый, но крепкий пуштун средних лет замер, выставив сжатые

кулаки перед собой. Кэно начал отходить назад решительным твердым шагом.

- Отступаешь? – злорадно усмехнулся Ахмед.

- Увидишь! – черство ответил Кэно.

Он отошел настолько, насколько позволяли размеры помещения. Его

резкий взгляд в глаза противнику был подобен выстрелу в сердце. Кэно с

разбегу в прыжке обхватил руками колени и, сгруппировавшись, швырнул

свое тело вперед. Атака была подобна удару пушечного ядра. Последний из

отобранных Ахмедом бойцов лежал на земле без сознания, дыхания не было

слышно. Ахмед долго выкрикивал что-то на пушту, очевидно, нецензурную

брань. Кэно припал спиной к раскаленной солнцем стене, пытаясь немного

отдышаться и прийти в себя. Усталость просто валила с ног, во рту

пересохло, одежду покрывали мокрые пятна пота.

- А я вижу: ты способный боец! – улыбаясь, заметил Ахмед. – Омар! –

крикнул он молодому пуштуну, подававшему еду. - Принеси воды!

Анархисту дали умыться и утолить жажду.

- Что ж, обещание я сдерживаю, - говорил Ахмед. – Ты хотел свободы, так?

Кэно утвердительно кивнул, поднимая с земли свой рюкзак.

- Что ж, можешь идти, боец. Омар, отдай этому человеку его нож.

Парень принес нож, и Кэно закрепил его на поясе. Взвалив на плечо

рюкзак, он направился к выходу. Ахмед догнал его и хлопнул его по плечу.

- Пойдешь прямо по этой дороге, - указал Ахмед на горную тропу, - там

будет спуск. Поверь мне, так будет проще. Мухаммед рассказывал, откуда

вы пришли. Ступай. Этот путь надежней. Иди. Иди вперед и не оборачивайся.

Кэно взглянул на пыльную дорогу. Впереди за горами уже садилось

кровавое солнце. Он неуверенно сделал шаг вперед, потом второй, еще

несколько шагов и остановился. Инстинкт подсказывал, что все это не

просто так. Может, нет вовсе никакого спуска, а есть засада? Или не

сдержит Ахмед своего слова? Иначе почему нельзя оборачиваться?

Кэно резко развернулся - и в этот же момент прозвучал выстрел.

Анархист ничком упал на землю, закрыв глаза. Осознав, что больше в него

не стреляют, он приподнял голову и узнал серый тюрбан и сверкающую

улыбку Ахмеда. Он прислонил винтовку к плечу, не убирая пальца со

спускового крючка.