— «Судьба»?! «Сдохнуть за анархию»?! «Будь свободен или сдохни»?! Почему же я жив? Будь проклят весь этот мир! Почему я не сдох? Как жить? Зачем мы живы?! Почему мы не сдохли?!
21. Когда нас предал весь мир
Мужество есть лишь у тех,
Кто ощутил сердцем страх,
Кто смотрит в пропасть,
Но смотрит с гордостью в глазах!
Герман Блейд подал в отставку сразу после завершения операции по освобождению Манхеттена. Его пост занял майор Джексон Бриггс. Соню Блейд не удовлетворял исход миссии: она считала, что ее миссия будет выполнена лишь тогда, когда этот бессердечный убийца Кэно будет мертв. Она клялась, что найдет его, во что бы то ни стало, пройдет ради этого все круги ада, практиковалась в боевых искусствах и стрельбе из новенького Desert Eagle'а. Казалось, что она стала совершенно бесчувственной и беспощадной, но… Одной ей было известно, что привело ее тем вечером на могилу Векслера — одиночество.
— Этот грязный головорез за все заплатит! — с желчной злобой причитала она. — Я знаю: эта смерть не вернет мне тебя, но таких, как этот Кэно, нужно отстреливать, как бездомных собак, чтоб на людей не бросались!
— И что ты сделаешь? Где будешь искать его? Не будешь же вышибать ногой каждую дверь в надежде увидеть за ней Кэно и пристрелить его?
Соня вздрогнула и обернулась — за ее спиной стоял человек в темной одежде. На его лицо легла тень черного капюшона. Он дышал громко и хрипло, это рычащее дыхание вселяло настоящий ужас.
— Кто ты? — дрожащим голосом спросила Соня.
— Теперь простой бродяга, — отвечал странник и, хрипло вздохнув, скинул капюшон. Стекла респиратора блеснули в сумерках.
— Кабал, — узнала скитальца Соня Блейд.
— Я тоже ненавижу Кэно и желаю его смерти, как ты понимаешь, — шепотом заговорил Кабал. — Позволь предложить тебе свою помощь в последний раз!
Соню пробрал озноб, ее сердце вздрогнуло.
— Почему ты говоришь: «В последний раз»? — запинаясь, спросила она.
Кабал понурил голову:
— За двойное предательство «Черный дракон» захочет найти меня. Почему бы нам не позволить им это сделать?
Соня схватила Кабала за запястья и с тревогой взглянула на его лицо, но увидела только свое отражение в линзах его маски и слезы на собственных глазах.
— Нет! — выкрикнула она с надрывом. — Этот паршивый гад столько лет забирал у меня тех, кто мне дорог! Ты дорог мне как друг! Слышишь? Дорог! Я не хочу терять тебя!
Кабал молчал.
— Я не хочу терять тебя! — слезно повторила она.
— Чего стоит жизнь одного, когда погибнут миллионы? — мрачно проговорил бродяга. — Да ничего! Этот сучий сын не остановится на достигнутом! Погибнут еще люди! Больше! Именно поэтому этот проходимец не должен оставаться в живых! Верь мне, Соня, другого шанса у тебя не будет. Это добровольная жертва. Прими же ее.
Кобра отрабатывал на заднем дворе стойки и движения синъицюань. Кира с усмешкой наблюдала за ним, присев на траву, и пила холодное пиво. Он босиком переступал по влажной траве, его черное кимоно трепал легкий ночной ветер. Кобра старался изо всех сил, вкладывал усилие в каждое отточенное движение, но Кира не обращала на его усердие внимания.
— А-а, все тренируешься, — окликнул его Кэно, когда он и Джарек вышли во двор покурить. — Может, сразишься с реальным противником, салага?
— Не хочу еще раз доломать тебе ребра, мастер! — огрызнулся Кобра. Главарь зловеще ухмыльнулся.
— А может, боишься сам пару переломов получить? — ехидно спросил он. Кобра замер.
— Сколько еще ты будешь смеяться надо мной?! — закричал парень. — Молодой орел в первый раз вылетел из гнезда, пробует едва окрепшие крылья, наслаждается первым полетом, а старый уже сразу упрекает его: «Ты не так держишь крылья! Как ты планируешь? Как поворачиваешь? Все не так! Все не то!» Что, старый орел, совсем забыл, как сам учился летать?!
— Хочешь доказать, что ты уже не салага? Тогда вот мое последнее задание: разыщи и приведи сюда этого гребаного предателя Кабала! — предложил Кэно.
— С удовольствием! — кровожадно ответил парень.
Кира встала и выбросила банку из-под пива за забор.
— Я тоже пойду! — заявила она. — Горю желанием начистить харю этому выродку!
Вдруг Джарек подошел к Кэно вплотную и жестом отозвал его в сторону. Главарь обернулся и внимательно посмотрел на его лицо: он был бледен, как мертвец, его правая рука была в крови, которую он отер с лица.
— Что такое? Болен? — спросил Кэно. — Давление, что у тебя кровь из носа идет?
— Не в этом дело, ты давно это знаешь, — хрипло прошептал Джарек, щуря глаза от сильной головной боли. — Чувствую, все это закончится плохо. Кабал не так прост…
— Ты бредишь! — огрызнулся на него Кэно. — Мы ни за что не отступим просто так!
— Да послушай ты меня хоть раз! — разозлено закричал Джарек. — Я чувствую… Такое ощущение, что мы все обречены. Нас предал не один человек, а весь мир. Весь мир против нас четверых!