Вера и террор. Подлинная история "Чёрных драконов" [СИ]

— Я хотел быть его реформатором! — попытался оправдаться Кабал.

— Да?! В какую же сторону ты решил его реформировать?

Кабал гневно сдвинул брови — а точнее то, что осталось от бровей, — к переносице:

— Освободить от диктатуры Кэно! — с ненавистью прокричал он. — У нас ведь анархия, как ни как.

— Ага! — Безликий снова презрительно хихикнул. — Только вот Кэно армию создает! Как же ты, щенок, представляешь себе анархию в армии? А?

— Зачем вообще создавать армию? — возмутился парень. — Я не считаю, что своих целей нужно добиваться грубой силой!

Взрыватель саркастично улыбнулся:

— Но ведь ты пытался добиться лидерства именно так.

Кабал сделал хороший глоток водки и, закусив бутербродом с килькой, начал разъяснять свою позицию:

— Я полагаю, что отвоевать кусок земли и построить на нем государство так, как Кэно хочется, — не выход.

— Морихей Уехиба — земля ему пухом — поднял в свое время бунт и создал свой клан. Создал так, как ему хотелось. Кэно продолжает его дело. Или, по-твоему, мы впустую столько лет льем кровь за идею анархизма?

Кабал призадумался:

— Знаешь, в чем для меня идея анархизма? Вот я себе представляю будущее: идеальный мир — ни воин, ни дискриминаций, ни власти нет. Есть только одно-единственное государство под названием Земля…

Тут Безликий хрипло расхохотался:

— Этого никогда не будет, утопист хренов! — бросил он, утирая слезы смеха. Кабал с досадой схватил бутылку водки и допил все, что в ней оставалось.

— Когда-нибудь будет, — невнятно, но уверенно промямлил он — алкоголь сильно шибанул в голову. — Если постараться, то будет!

— Ха-ха! — продолжал смеяться Безликий, глядя в блестевшие глаза пьяного Кабала. — Чтобы сбылось то, о чем ты говоришь, тебе придется истребить эдак процентов девяносто населения Земли! То есть всех, до кого твоя идея не дойдет или кому она не понравиться.

— Зачем убивать? — с трудом ворочая языком, молвил Кабал. — Можно же все разъяснить народу! — он похлопал собеседника по плечу, нагнувшись над столом. — Э-эх, Безликий! Когда-нибудь наступит время, когда люди сами осознают, что так лучше, помяни мои слова…

Безликий сбросил руку анархиста со своего плеча:

— Да не наступит это время никогда! Не осознают люди этого сами! Огнемет мне в задницу, ну ты даешь! Наивный! Всех никогда не убедишь, пойми ты это! Каждому мозги не вправишь, Кабал! Каба-а-ал! Очнись! Всегда будут те, кого что-то не устраивает! И ты это знаешь. Прекрасно знаешь.

— Но я просто верю в это! — сипло вскричал мужчина. — Я так представляю себе идеальный мир! Может, это моя мечта.

Безликий снова хрипло засмеялся:

— Утопист, мать твою за ногу! Ха-ха-ха! Утопист!

— С чего ты ржешь?! — Кабал угрожающе потряс кулаком перед лицом собеседника, сверкая мутными от ударившего в голову алкоголя глазами. — Да, мечта, утопия! И что?!

Безликий простодушно развел руками:

— Верь дальше во что хочешь, я тебе не мешаю. Только вот одно «но»: чтобы мечты сбывались, мечтать нужно о реальных вещах. Понял?

Кабал с подавленным и озлобленным видом встал из-за стола. Его шатало, как на корабле, попавшем в бурю. Он дрожащей рукой вытянул из кармана деньги и бросил их на стол.

— Вот деньги, — гневно пробормотал он невнятные слова. — За бухло спасибо, но… о разговоре я жалею!

И он ушел, спотыкаясь и хватаясь за все, что оказывалось рядом, включая таких же донельзя пьяных «Черных драконов».

— Ой-ой-ой! Как мы обиделись! — со злой насмешкой кричал ему вслед Безликий. — Утопист!

Кабал уже не обращал внимания на его реплики. Обиды и так было достаточно. Теперь он думал, куда бы побрести и переночевать, потому что справиться с управлением мотоцикла настолько напившемуся человеку явно не стоило пробовать. Последнее, что услышал Кабал, выходя из бара, — беззаботный крик Безликого:

— Горец! Плесни еще водки!

* * *

В полдень следующего дня человек в очень грязной одежде пришел на базу. Он подошел к створкам тяжеленной титановой двери, остановился у сканера отпечатков пальцев. Он, похоже, раздумывал, что делать дальше.

— А-а, как же башка ноет! — пожаловался он сам себе, пытаясь сосредоточиться и вспомнить.

Человек снял перчатку и положил руку на сканер.

— Кодовое имя?

Механический скрипящий голос, каким компьютер запрашивал имя, будто ножом врезался в его голову.

— Кабал, — сквозь зубы процедил пришедший, корчась от головной боли.

— Доступ разрешен.

Двери открывались с обычным металлическим скрежетом, но Кабалу показалось, что звук этот сотрясает все его внутренности, режет на куски воспаленный отяжелевший мозг. Он вошел и направился к кабинету Кэно.

— Кэно, — точно так же с огромным усилием выговорил он, сжимая зубы.

— Что, хорошо погулял вчера? — посмеиваясь, спросил Кэно. — Посмотри на себя — ты грязный, как черт из преисподней! Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Я ночевал под мостом, — пояснил Кабал, осматривая свою забрызганную серо-коричневой грязью одежду.

— И чего ты хотел от меня? Пивка на похмелку?

— И это тоже, — ответил анархист. — Но вообще-то я кое-что принес.