Вера и уверенность. Как мы можем их укрепить

Несколько лет назад у меня на консультации в Москве был клиент, который до этого был офицером Советской Армии, ветераном Сталинградской битвы. Он просил меня сообщить, как в своей новой жизни и карьере он мог бы использовать веру, выработанную им за предыдущие годы. Я смог объяснить ему, что русскому человеку вообще присуща вера. Это проявилось в той вере, которую исповедовала Красная Армия, и в результате фашисты были остановлены под Сталинградом. Вера всех этих людей была для него ярким примером. Я думаю, что надо отметить и ту веру, которую исповедовало в тот момент правительство Советского Союза. Все эти факторы позволили стойко занять позицию против Гитлера и его войск. Клиент понял мои аргументы. Я же добавил, что если бы не было предпринято определённой, чётко разработанной военной операции, чтобы подкрепить эту веру практическим действием, то вера была бы напрасна и потрачена впустую.

Этот бывший офицер понял меня, потому что специально занимался этими вопросами; он специально учился в новой области и тем самым прилагал конкретные усилия к тому, чтобы подпитывать свою веру. Он прекрасно понял, что я хотел ему сообщить.

Весь мир, все страны сомневались тогда, что русские остановят фашистов. В то время вера этого человека и тех, кто служил вместе с ним, соединившаяся с практическими военными шагами, привела к тому, что было достигнуто то, что казалось практически неосуществимым.

Итак, я ещё раз подчёркиваю – необходимо объединить веру и конкретные усилия: это даёт наибольший эффект. Я объяснил, что тот же принцип он должен применять теперь и в своей новой карьере. У него была вера, так как его прошлое давало ему право иметь такую веру в себя, он знал, что, в конце концов, добьётся успеха. Но для того, чтобы это осуществилось практически, ему надо было разработать конкретную программу, план, построенный на логической разумной основе. Неважно, в какой области клиент наметил для себя продвижение: этот принцип может быть применён к каждому, кто сегодня здесь присутствует.

У меня всегда была вера в то, что однажды я буду рассказывать об этом таким людям, как вы, и что вы поймёте всё, что я хочу до вас донести. Я знал, что это будет моим вкладом в то, что мы называем лучшей жизнью и новым миром. Имея такой план, я действовал в конкретном направлении: учился в различных учебных заведениях, на дополнительных курсах, читал необходимую мне литературу. Но пока мы не встретились с Джоэл, всё это имело для меня лишь частичную пользу. Вообще, появление Джоэл в моей жизни было тоже частью той веры, которая была во мне. Я верил, что ответы на мои вопросы непременно поступят; я знал, что рано или поздно найду ту методику, которая реализует все мои мечты. Это всё часть процесса, о котором я рассказывал.

Я критиковал своих папу и маму за то, что они не прислушались к моим, на мой взгляд, разумным словам, когда мне было четырнадцать лет. Так я сообщал им, что пора уезжать из Германии в Соединенные Штаты Америки, потому что евреи преследуются. Отец же сказал, что он не сделал в своей жизни ничего плохого, наша семья никогда не ущемляла ничьи права, а он в Первой мировой войне воевал на стороне немецкой армии, и несколько его братьев погибли в той войне, воюя за немецкое отечество. Кроме этого у него был и другой аргумент: он считал, что Англия и Америка не позволят Гитлеру убивать евреев. Я сказал ему: ты же не знаешь, какие планы есть сейчас у Гитлера. Мне казалось, что я понимал лучше него, потому что, учась в школе, я видел, что происходит. Отец даже ударил меня по щеке и назвал недозревшим ребёнком.

Но после того, как погибли и он, и моя мама в концентрационном лагере Аушвиц, я смог говорить с папой через Джоэл. Он сказал мне тогда, что позже был вынужден признать мою правоту. Тем не менее даже в Аушвице он показывал свои замечательные качества, никогда не оставлял надежду на то, что время свободного мира придёт. Как мне позднее объяснила Джоэл, мой отец был источником большого вдохновения и укреплял веру у многих людей, которые отчаивались. Он, в общем-то, говорил им те же слова, что и я говорю вам сейчас, просто у него за плечами не было стольких университетов, как у меня.