Вера и жизнь. Часть 1

Любовь — единая сила творящая. Воздух неподвижный мертв, но устремленный ураган сметает все. Камни и глина в селевом потоке или лава кипящая — все устремленное лишь силу имеет. Сердце Великое и сердце человеческое — единый двигатель, который творит, устремляясь к тому, что любит. Какое сердце не устремится к прекрасному? Творчество — это поток, возносящий несовершенное к высотам гармонии, и сердце, вечно стремясь к совершенству, жертвует собой, опускаясь в слои низкие и несовершенные, помогая им возвыситься. Жалеющий представляет себя на месте жалеемого и жалеет тоже себя, и сказано: «Жалость — сопли, и не поскользнутся ли оба на них?». Но сострадание — есть принятие на себя части чужого страдания, давая возможность ближнему подняться, облегчив его ношу. Если вся беспредельная Вселенная в Духе едина, то где в ней «дальние» — все ближние. Можно ли поставить личное блаженство выше всеобщего страдания? Если любовь и сострадание — это одна сила самоотречения радостного, сила жертвы, торжественной во имя любви к страждущим, то что выше — пожертвовать всем ради любви или пожертвовать самой любовью ради блаженства?

Змей всегда закушает свой хвост. Противоположности сходятся. И абсолютное все есть абсолютное ничто. И блаженство Высшее, не отличающее миг от вечности, и блаженство полного идиота, обделавшегося с ног до головы с блаженной улыбкой, пускающего слюни, — не слишком ли похожи? Оба сверхдовольны, и обоим ничего не надо и не хочется. След от миллиардов лет блаженства — тот же миг, исчезающий, и вряд ли достойно человека стремиться к этому. Кто тогда осудит пьяницу или наркомана — они тоже ищут блаженства, разница только в методах и понимании степени, но не в сущности, а судя по земным меркам, очень низка их сущность.

Отдых хорош только до снятия усталости, дальше это называется иначе (и лень тоже), после прекращения процесса восстановления сил. И кто же это мог устать и обессилеть бесконечно?

Мы комментируем словами в уме все, что осознаем, т. е. познаем сознанием земного ума. Создаем мыслеформы, одетые в форму слов и условных понятий. Если этот процесс прекратить — познание потечет по руслу подсознания — прямого знания от впечатления. И если раньше любое необходимое знание мы извлекали из своего состава, опять-таки через тот центр формирования речи, который мы привыкли называть сознанием, т. е. он был привратником нашей кладовой памяти, и все приходилось тащить через узкую проходную, то теперь мы вместе с дверями проходной сносим заодно и стену, и нам уже нет необходимости бегать туда-назад за каждым словом даже, теперь у нас все знание сразу в своей безмолвной нерасчлененности — Единстве. Процесс познавания — это взятие части известной и ее сравнение с неизвестной. Но если мы взяли сразу весь свой опыт всех предыдущих жизней (не только человеческих), то в сравнении с ним многое оказывается уже известным — на том уровне сверхсознания это уже всезнание, и только необходимость отделения его части для передачи другим людям в форме слов или прямой передачи — воздействия заставляет расчленять целое, формируя из этих отрезков подобие земного сознания (ограниченного).

Мысли, произвольно возникающие в уме при медитации или психоанализе (пассивном) как неразварившиеся кусочки в кипящей похлебке — всплывают и тонут, это частицы, несостыкованные с общим составом сущности, не полностью ассимилированные или вновь возникшие при переборке «крупных» осколков в алгоритме ума (его склонностях и пр.), они могут быть и очень высокими, и низкими, могут быть даже чужеродными уму и просто хранятся до возможности создания подходящей комбинации, т. е. сравнительно безвредной (в духовном смысле) для общего состава. Каждый имеет достаточно много мыслей, которые, будь они ясно осознаны, в тот же момент могли бы остановить сердце, т. е. убить. Ведь мысли и сердце — это источники энергии и как таковые требуют синхронизации и страдают от встречных токов. Энергии мысли привлекают и энергии тела (кровь и пр.), и когда они вступают в противоречие (поступки — это те же мысли воплощенные), может быть и головная боль как протест этому ментальному давлению), и инсульт — это уже когда зашкалило за прочность сосудов, и обморок — когда все энергии мозга парализованы, и страх — тоже паралич психической энергии.