196:0.13 (2089.3)
Иисус требует от своих учеников верить не в него, а
196:0.14 (2090.1)
Земная жизнь Иисуса была посвящена одной великой цели: исполнить волю Отца, прожить жизнь религиозного человека, живущего верой. Вера Иисуса была по-детски доверчивой, однако она была совершенно лишена самонадеянности. Он принимал трудные и отважные решения, мужественно встречал многочисленные разочарования, решительно преодолевал сложнейшие препятствия и без колебаний подчинялся суровым требованиям долга. Нужна была сильная воля и неисчерпаемое доверие, чтобы верить в то, во что верил Иисус, и верить так,
1. Иисус-человек
196:1.1 (2090.2) Приверженность Иисуса воле Отца и служению людям была не просто решением смертного создания, решимостью человека: она являлась беззаветным самопожертвованием такому неограниченному посвящению любви. Каким бы великим ни был факт владычества Михаила, вы не должны отнимать у людей Иисуса-человека. Учитель достиг высот восхождения в равной мере как человек и Бог; он принадлежит людям; люди принадлежат ему. Как жаль, что сама религия, претерпев столь превратные толкования, отбирает Иисуса-человека у борющихся смертных! Не позволяйте обсуждениям человеческого или божественного начала Христа затмевать спасительную истину о том, что Иисус Назарянин являлся религиозным человеком, который, через веру, достиг знания и исполнения Божьей воли; он был наиболее подлинно-религиозным человеком из всех людей, когда-либо живших на Урантии.
196:1.2 (2090.3) Настало время засвидетельствовать символическое воскресение Иисуса-человека из погребального склепа, заполненного теологическими традициями и религиозными догмами девятнадцати веков. Иисус Назарянин больше не должен приноситься в жертву даже величественной концепции прославленного Христа. Какая трансцендентная услуга будет оказана ему, если, через это откровение, Сын Человеческий восстанет из склепа традиционной теологии и будет представлен в качестве живого Иисуса той самой церкви, которая носит его имя, равно как и всем остальным религиям! Несомненно, христианское братство верующих без колебаний внесет такие изменения в свою веру и жизненный уклад, которые позволят «следовать» за Учителем в демонстрации его истинной жизни – религиозной преданности исполнению воли Отца и посвященности бескорыстному служению людям. Боятся ли мнимые христиане того, что обнаружится самодовольное и неосвященное сообщество с присущей ему социальной респектабельностью и корыстными экономическими интересами? Страшится ли институциональное христианство того, что будет поколеблена – или даже опрокинута – традиционная церковная власть, если Иисус Галилеянин будет восстановлен в умах и душах смертных людей как идеал личной религиозной жизни? Действительно, социальные преобразования, экономические изменения, нравственное обновление и переоценка религии христианской цивилизации имели бы радикальный и революционный характер, если бы живая религия Иисуса внезапно пришла на смену теологической религии об Иисусе.
196:1.3 (2090.4) «Следовать за Иисусом» – значит лично исповедовать такую же, как Учитель, религиозную веру и проникнуться духом его жизни, бескорыстным служением человеку. Одна из важнейших задач человеческой жизни – узнать, во что верил Иисус, открыть его идеалы и стремиться к достижению возвышенной цели его жизни. Из всего человеческого знания величайшей ценностью является знание религиозной жизни Иисуса и того, кáк он ее прожил.
196:1.4 (2090.5) Простые люди охотно слушали Иисуса, и описание его праведной человеческой жизни, движимой священным религиозным побуждением, снова найдет отклик в их сердцах, если такие истины будут вновь возвещаться миру. Люди с удовольствием слушали его, поскольку он был одним из них, простым мирянином; величайший религиозный учитель мира действительно был мирянином.
196:1.5 (2091.1) Целью верующих в царство должно быть не буквальное подражание внешней стороне жизни Иисуса, а приобщение к его вере; они должны стремиться доверять Богу так, как доверял он, и верить в людей так, как верил он. Иисус никогда не аргументировал ни отцовство Бога, ни братство людей: он являлся живой иллюстрацией одного и всеобъемлющей демонстрацией другого.